Байки из склепа

Иван Долькин с трудом открыл глаза. Голова раскалывалась, всё тело ломило. Он пытался вспомнить, где он. Память постепенно возвращалась.

Он вспомнил, как он ехал на работу. Переполненное метро… Внезапный хлопок… и в другом конце вагона вдруг повалил белый дым. Паника… Давка… Потом в затылок что-то стукнуло, и перед глазами всё поплыло. На этом воспоминания обрывались.
...

Когда мне сообщили, что мой брат — невменяемый псих, который жестоко расправился со своими детьми и женой — я не поверил. Это было невозможно, казалось мне. Я знал его с пелёнок — никто в мире не разбирался в нём лучше меня. Он точно не мог никого убить! Он по жизни ни с кем не дрался — рука у него не поднималась, даже когда его травили в школе. Мы поддерживали с ним хорошие отношения, я часто ездил к нему в гости, в его, недавно купленный, коттедж прямо у соснового бора. Последний раз...

Наум Сагаловский
КУРОЧКА РЭБЭ

...

ТЕРЕМ-ТЕРЕМОК

Стоит теремок, не закрыт на замок,
...

Она дрожала, как осиновый лист, когда мы заехали в лес. Конечно, она же всё понимала. Точнее, думала, что понимает. Что я завёз её ровно для того, для чего её выставили, будто товар на полку, на обочину трассы наглые, бессовестные "братки". Оплатил я вперёд и попросил не беспокоить. Три часа.

Братки хихикали:
...

От ледяной воды пальцы быстро немели, но останавливаться я не мог. Загребал руками самородки, мельком отмечая, что с каждой жертвой их становилось все больше. Рассовывал золото в мешки и за пазуху, в карманы и за голенища старых сапог. Стоял жуткий холод. Наверное, если бы небеса вдруг отяжелели влагой, с них посыпался бы снег. Но неба не существовало. Ничего не существовало, кроме реки, леса и мутного, похожего на гнилостный студень тумана.

— Не оборачивайся, — шептал...

Моя мать меня не любила. Я ее в этом не виню – трудно винить табурет за то, что у него нет спинки, правда? Если бы у него была спинка, это был бы стул, если бы моя мать меня любила, это была бы не моя мать. По крайней мере, она не сделала аборт и не отказалась от меня в роддоме, я был сыт, одет, а что до любви – ну, сердцу не прикажешь. Может, была в этом и моя вина: будь я ласковее к ней, может, и оттаяла бы, но и я с детства отличался некоторой прохладой в эмоциях.

Мать была художницей. Рисовала...

Пришло время признать это: я вырос в неблагополучной семье. Отец — пьяница. Мать — пьяница. Может, поэтому я никогда и не помышлял об алкоголе. Но теперь я и сам покатился по наклонной.
Большинству из вас знаком этот сценарий. Отец постоянно пьян и обвиняет мать во всех возможных проблемах. Она обычно запирала меня в комнате, пока… пока он творил то, чем обычно занимаются люди в сильном подпитии и расстройстве. Чаще всего моей колыбельной была смесь из маминых визгов и моих...

Короче, я вам сейчас кой-чего расскажу. Я сам не мальчик уже, говна разного навидался, но вот этот случай — это был, прямо скажу, по всем понятиям перебор. Сильно он меня изменил. Ну, по порядку.

В середине девяностых была у нас бригада небольшая — кто с армии знаком, кто со двора, все нормальные проверенные ребята. Страну колошматило, но жить-то хочется, а хорошо жить, как говорится, — еще лучше. Тогда у всех своя поляна была. Рэкет там, не рэкет, поначалу всякое бывало, когда...

Мавка жила на дне Обводного в старой раздолбанной девятке, улетевшей в канал ещё до реконструкции Американских мостов. Город кругом был красивый, да она мало его видела: старалась не отлучаться, боясь оставлять своё жилище без присмотра. Как там люди говорят? Птичка улетела, место сгорело? Неровён час, понабежит всякой нечисти, воюй с ними потом. Раньше-то она дверку запирать могла, а теперь та заедать стала. Ну, понятное дело, коли мужика нет, то и присмотреть за хозяйством...