Засекреченный герой: исполняется 120 лет со дня рождения физика Юлия Харитона (Видео)

Сегодня в нашей стране вспоминают выдающегося учёного, который стоял у истоков советского атомного проекта. Ровно 120 лет назад родился Юлий Харитон, автор многочисленных открытий в области ядерной физики. Почти полвека он возглавлял секретное конструкторское бюро при лаборатории в Сарове. Сейчас там находится Всероссийский научно-исследовательский институт экспериментальной физики.
Большую часть своей жизни Юлий Борисович Харитон был одним из самых засекреченных людей в СССР и самых оберегаемых, оберегаемых настолько, что ему был предоставлен личный вагон.
Александр Чернышёв, заместитель научного руководителя РФЯЦ-ВНИИЭФ: «Юлию Борисовичу было запрещено летать самолётом. Запрещено. Обстановка, надо сказать, сохранилась. Он был очень непритязательный человек, на внешние атрибуты абсолютно не обращал никакого внимания. Юлий Борисович в этом вагоне непрерывно курсировал между Саровом, Москвой, Уралом, Семипалатинским полигоном. Вот для чего нужен был вагон».
Курчатова, рассекреченного ещё при Хрущёве, знала вся планета, Харитон же оставался в тени. За тот период сохранились лишь редкие любительские кадры, запечатлевшие Юлия Борисовича на отдыхе. Он и сам был страстным кино- и фотолюбителем. За глаза его уважительно величали ЮБ, только самые близкие друзья могли звать его так, как было принято у него с супругой.
Ольга Негина, хранитель мемориального музея-квартиры академика Ю. Б. Харитона: «Они друг друга очень мило называли. Он её называл Мусенькой, она его называла Люсенькой. Такие два голубка были».
Юлий Харитон возглавлял ядерный центр в Сарове с момента его образования в 1946 году. Толчком к созданию центра стало эхо от первого ядерного взрыва в Америке, отозвавшееся в небе над японскими городами.
Из воспоминаний академика: «Это не просто военная операция, а атомный шантаж, демонстрация силы для устрашения всего мира и в первую очередь, конечно, СССР, значит работа должна быть ускорена».
В 1949 году в затерянных степях Казахстана идет не похожая ни на что стройка. Мост ниоткуда в никуда, дома без коммуникаций, самолёты и техника, расставленные вокруг странной башни. От того, что случится 29 августа в 7 часов утра, зависело будущее. Это была гонка со временем. Гонка, соперниками в которой были не страны, а политики и военачальники, ещё не отдававшие себе отчет в том, какой джин выпущен из бутылки. Вообще, удивительно, что созданием атомной бомбы руководил именно Харитон — с его-то биографией.
Ольга Негина: «Юлий Борисович провел почти два года на стажировке в Кембриджском университете в лаборатории, который в те годы руководил выдающийся физик Эрнест Резерфорд».
Там же в то же время находился и будущий отец американской атомной бомбы — Оппенгеймер. Хотя лично знакомы они не были, уже один этот факт мог бы серьёзно испортить жизнь советскому ученому.
Вячеслав Соловьёв, научный руководитель — заместитель директора РФЯЦ-ВНИИЭФ, доктор физико-математических наук, директор Института теоретической и математической физики: «Его талант, талант как физика перевесил все те биографические моменты».
Всего спустя семь лет после первого испытания атомного заряда Семипалатинский полигон сотряс взрыв мощностью уже не в 22, а 400 килотонн.
Юлий Харитон, академик АН СССР и РАН: «Я бы назвал настоящим водородным взрывом 1955-й год, Мы наблюдали это с расстояния в 70 километров. Какое-то количество людей находилось ближе. Кажется, одна девочка после была засыпана и погибла».
Видно, как тяжело даются ему слова о гибели людей. В этом есть своя логика. Разрабатывая оружие массового уничтожения, Харитон был глубоко убеждён, что делает всё для сохранения мира. До 1960 года руководителем всего атомного проекта оставался Курчатов. 7 февраля Харитон встретился с ним на прогулке в Барвихе.
Юлий Харитон: «Сели на скамейку, я ему начал рассказывать. Я говорю, а никаких вопросов он не задаёт, я повернулся и увидел, что его нету».
В 1994 году Юлия Харитона пригласили в Лос-Аламос на место первого ядерного испытания. По состоянию здоровья он уже не смог отправиться в Америку и вместо себя отправил письмо, ставшее его последним посланием миру:
«Дай Бог, чтобы те, кто идут после нас, нашли пути, нашли в себе твёрдость духа и решимость, стремясь к лучшему, не натворить худшего».