Екатерина Саламайкина «Под колпаком»

…То, что не имело имени, проделало долгий путь. Время его путешествия исчислялось сотнями и тысячами лет, путь его измерялся парсеками. Найдя плодородную почву, оно медленно спустилось. Его стратегия менялась по мере взросления.

Сначала оно пряталось, проверяло свои силы, испуская едва заметные сигналы. Потом – крепло и начинало действовать активнее. Так оно охотилось, накрывало колонию мысленным куполом, чтобы обитатели нор не смогли найти иного выхода, только наверх, прямо в голодную пасть. Его брюхо разбухало, словно шар, и взрывалось, разбрасывая вокруг себя сотни и тысячи мальков. И цикл повторялся, пока съедались все колонии в каменистых норах.

Макс вышел в подъезд и поморщился. В нос ударил резкий запах табака и перегара.

Источник ароматов сидел на ступеньках на пролет ниже в растянутых трениках и засаленной майке. Даже спина дяди Мити выражала крайнее расстройство и уныние. Поравнявшись с соседом, Макс привычно поздоровался:

— Здрасьте, дядь Мить.

— Какой я тебе «дядя», сопля ты невоспитанная? — сосед, прижимавший к щеке бутыль темного стекла с нечитаемой этикеткой, укоризненно посмотрел на Макса. Даже недельная щетина на его щеках возмущенно встопорщилась.

— Ну, извиняй, погорячился, — Макс примирительно поднял ладони.

По слухам, ходившим среди жильцов подъезда, дяде Мите было лет сорок. Что примерно на десяток лет больше, чем Максу. Только вот выглядел Митя гораздо старше.

— Ничего, разве я не понимаю, все мы под колпаком. Всех нас настраивают на свой лад. Кто мы, чтобы противиться? — Дядя Митя отпил из своей бутыли и продолжил. — Вот захочешь что-то изменить, а они тебе бах, сигнал со спутника прямо в мозг. И все, передумал. Так вот. Мы все под колпаком.

Макс не особо вслушивался, продолжая спускаться по лестнице. Денек обещал быть по-летнему теплым и приятным, не стоило омрачать начало рабочего дня россказнями о вселенских заговорах. Ставя ногу на последнюю ступень пролета, Макс едва не упал. Ступени не было.

Мужчина остановился и осмотрелся. Никаких заметных перемен не наблюдалось, неужели так просчитался? Ноги спускались по лестнице сами собой, тело запомнило количество ступенек на уровне рефлекса. Но что-то пошло не по плану. Следующий спуск Макс смотрел под ноги, считая ступени. Все десять на месте. Но на последнем пролете он снова запнулся, почувствовав

вместо ступени твердый пол. От неожиданности Макс выругался.

— Ты чего там, не убился? — Через перила свесилась небритая физиономия дяди Мити.

— Да нет, оступился, — Макс снова обернулся на коварную лестницу, но ступени делали вид, что все в порядке.

— А, ясно, — протянула физиономия и снова скрылась. По подъезду эхом прокатились грустные причитания: — Под колпаком, все мы под колпаком. Нам даже думать самим не дают. Надо что-то делать. Что же делать?

Макс пожал плечами и шагнул из подъездного сумрака в теплый солнечный мир улицы.

Под колпаком или нет, но работу никто не отменял.

День выдался напряженным, еще и солнце нещадно пекло. Пережив рабочую суматоху, Макс с удовольствием окунулся в прохладу родного подъезда. Утренние приключения уже вылетели из головы, но мир решил напомнить о случившемся. Именно сейчас Макс растерянно посмотрел на грязноватую, неприятно пахнущую лужицу, стекающую по ступеням. Парень поднял

глаза к потолку, надеясь, что жидкость пролилась из бутылки, брезгливо прижался к стене и перепрыгнул через лужицу.

Обернувшись, Макс мысленно обругал проблемного соседа и поспешил домой. Лишь закрыв дверь, он облегченно выдохнул. Полумрак родного дома успокаивал. Воздух в квартире, разогретой летним солнцем, хоть и был душноват, но не отдавал запахами неизвестной жидкости. Макс привычным движением потянулся к выключателю. Только вот рука не нащупала

ничего, кроме шершавых обоев.

Макс застыл. На секунду сумрачный коридор показался ему незнакомым, словно парень по рассеянности перепутал этаж и зашел в чужую квартиру. Но вся остальная обстановка была до боли родной. Как и место выключателя. Включить и выключить свет — действия, которые Макс повторял по нескольку раз в день на протяжении многих лет. Эти движение были заучены, вбиты в память на уровне рефлексов, когда уже не осознаешь, что нужно делать, рука сама тянется.

Но сейчас рука промахнулась.

Макс осторожно поводил ладонью по стене, пытаясь нащупать выключатель, но так ничего и не нашел. Парень отошел на пару шагов и уставился на стену. В нужной стороне выключателя не было. Он находился с другой стороны от двери.

Макс ошарашенно пялился на выключатель, судорожно вспоминая его местоположение утром. Нет, ошибки быть не могло, свет всегда включался слева от двери. Всегда. Но сегодня маленький белый квадрат с клавишей находился справа. Неприятный холодок пробежал вверх по спине, зашевелив волосы на затылке. Макс поспешно обошел комнату, кухню и ванную. Ему было необходимо убедиться, что остальные вещи находились на своих привычных местах, а не решили переехать, наплевав на мнение хозяина.

Все было в порядке, не считая коридора. Да и там должно было быть в порядке. Не бегают же выключатели по стенам, как тараканы.

Макс устало потер виски. Чего только не привидится от усталости и духоты. День выдался суматошным, а летнее солнце отдыху не способствовало. Может, и правда что-то закоротило в его мозгу, вот и почудилось, что выключатель должен висеть в другом месте. Так ведь бывает.

Например, смотришь на узор на обоях, которые не переклеивали уже десяток лет, и вот однажды на этом узоре замечаешь маленькую деталь, которой никогда раньше не видел. Не обращал внимания. И привычный узор сначала пугает своей новизной, потом завораживает. Теперь, глядя на обновленный узор, лишь удивляешься собственной невнимательности.

С такими мыслями Макс и отправился на кухню. Ужин обошелся без происшествий. Хотя парень время от времени выглядывал в коридор убедиться, что выключатель никуда не делся.

Вымыв и расставив посуду, Макс отыскал в холодильнике яблоко и отправился в комнату. Он снова покосился на входную дверь и выключатель, по-прежнему висевший справа. На секунду парень остановился, а после мысленно махнул рукой. Его ждал весьма любопытный сериал, да и не стоит забивать голову ерундой.

Макс завалился на диван, громко хрумкнул яблоком и зашарил правой рукой по покрывалу в поисках пульта. Нашел. Но стоило пальцам сжаться на пластиковом корпусе, как пульт поплыл. Макс удивленно посмотрел на свою руку. Черный корпус пульта медленно зеленел и становился прозрачным, кнопки набухали и выпирали из своих гнезд, словно надувающиеся маленькие шарики. Между пальцев на диван слизью потекла холодная липкая пластмасса.

Макс отдернул руку. Пытаясь стряхнуть с пальцев ощущение жидкого пластика, парень вскочил с дивана, испуганно глядя на то, что раньше было пультом.

Там, где зеленая слизь коснулась пледа, начали расползаться круговые волны. Диван покрылся рябью, а потом сам превратился в тающее желе. Метаморфоза происходила так быстро, что Макс не успевал даже сообразить, что ему следует делать. Так и стоял посреди комнаты с непрожеванным куском яблока во рту и смотрел, как плавится мебель, как зеленоватая плесень съедает бежевые обои, отслаивая их мелкими лоскутами от стены.

Комнату наполнила вонь гниющей тины. С потолка с противным хлюпаньем капала люстра. Стены колыхались, словно живые, создавали ощущение, что стоишь в огромной зеленой глотке. Дверной косяк начал смыкаться, выдавив в комнату саму дверь, разлетевшуюся в щепы.

Макс уронил яблоко, которое до сих пор судорожно сжимал. Пол раскрыл голодный рот и подхватил подношение на лету.

Макс вскрикнул и кинулся к выходу. Дверной проем сужался, но парень умудрился выбраться в коридор на твердый пол. Пару секунд он продолжал смотреть, как комната обрастает слизью, а потом бросился к входной двери.

Подъезд снова встретил прохладой. Макс захлопнул дверь и отошел на пару шагов, не спуская с нее глаз.

Позади раздался хлопок. На лестничную клетку выбежала Верочка, соседка из квартиры напротив. Этажом ниже громыхнули двери, выпустив в подъезд матерящегося Сергея Ивановича и Степку из соседних квартир. Макс посмотрел на Верочку. В глазах женщины застыл ужас.

— Мой холодильник только что сожрал плиту и стол. И… и хотел сожрать меня.

Верочку трясло так, что она едва стояла на ногах. Кажется, у нее было двое детей. Но уточнить, где они сейчас, Макс не успел.

— А на меня начали пялиться стены! — раскрасневшийся Сергей Иванович, грузный пожилой мужчина, поднимался по лестнице.

— И что это было, кто-нибудь знает? — бледный Степка, парень лет двадцати пяти, с надеждой посмотрел на импровизированное собрание.

— Еще кто в подъезде есть? — Макс попытался взять контроль над ситуацией. Но, глядя на перекосившуюся физиономию Сергея Ивановича, замолчал.

— На четвертом никого нет, там все либо в отпуск, либо в деревню уехали. Вроде только на первом этаже Тамара Петровна должна быть, — Верочка с мольбой смотрела на собравшихся мужчин. — У меня дети на улице. Что делать-то?

Ручка двери центральной квартиры задергалась, словно кто-то не смог с ней сладить с первого раза. Замок нехотя щелкнул и дверь наконец открылась. На площадку высунулась любопытная голова дяди Мити, увенчанная большой алюминиевой кастрюлей с черным от нагара дном.

— Вы тут чего шумите, соседушки?

«Соседушек» обдало волной перегара. Дядя Митя явил себя на лестничную клетку целиком. Он буквально сиял, довольный произведенным эффектом, и сочувственно кивал Верочке, повествующей о своей нелегкой судьбе.

— А у тебя что? — Сергей Иванович кивнул в сторону Макса.

— Комната утонула в болоте.

— Это все спутники и вышки, — дядя Митя постучал костяшками пальцев по своей металлической шляпе. — Это все из-за них. Вы видите то, чего нет. Нас держат под колпаком, чтобы мы не разбежались как тараканы. Но я нашел способ их обхитрить. И вам советую. Хоть фольгой голову обмотайте. Вот увидите.

На лестничной клетке повисла гробовая тишина. Все смотрели на дядю Митю, который, высоко задрав небритый подбородок, буквально купался во внимании соседей. Впрочем, мысли у внимающих были не столь благодарные и восторженные, как он считал.

— Заткнись, а! — рявкнул Сергей Иванович и еще раз осмотрел собравшихся. — Делать чего будем?

Под требовательным взглядом толстяка Макс поежился. Что делать, он не знал. Да и кто из собравшихся мог знать?

Зато можно позвонить куда-нибудь. Вряд ли есть служба, занимающаяся

подобной чертовщиной, но МЧС обязаны отреагировать. Только вот телефон… Макс на всякий случай проверил карманы штанов. Нет, телефон он точно оставил на кухне. Остальные, судя по всему, тоже были без мобильных.

Макс собрался с духом и подошел к своей двери. Правда, «духа» хватило только на шаг да на прикосновение к ручке. Парень простоял несколько секунд, раздумывая, не бросить ли все и рвануть на улицу. А уж там поискать телефон у прохожих. Но этот требовательный взгляд испепелил бы его за столь постыдное бегство.

Макс прислушался. В квартире ничего не ползало, не скреблось, не завывало. Парень осторожно приоткрыл дверь. За спиной раздался испуганный вздох. Макс не обернулся, хотя ощутил резкую нехватку воздуха, словно встревоженные люди позади вобрали весь кислород в свои легкие. Парень заглянул в квартиру. В полоске света из подъезда коридор казался самым

обычным. Комнату видно не было, только дверной проем. Но ничто не пыталось выползти навстречу людям, это уже радовало.

Макс сделал неуверенный шаг вперед и привычно потянулся к выключателю. Свет в коридоре включился в одно мгновение, огласив тишину звонким щелчком. Только спустя несколько секунд Макс понял, что выключатель снова находился слева. Парень ошарашенно осмотрел стену, где всего полчаса назад находилась эта пакостная белая кнопка. Привычные обои, никаких следов переноса, передвижения, да и вовсе следов нахождения на другой стене.

Макс так резко втянул воздух в легкие, что едва не закашлялся. Если он сходит с ума, то это помешательство явно коллективно. А значит, что-то должно воздействовать извне. Только что? Парень стиснул зубы, завидев кастрюлю дяди Мити, заглянувшую в квартиру, и зашагал на кухню. В комнату он заглянул мельком, но тут же остановился как вкопанный. Не было никакой слизи, не было оплывших стен и растекшейся мебели. Обычная холостяцкая комната.

Макс забежал на кухню, схватил телефон со стола и, расталкивая любопытных соседей, столпившихся у двери, выбежал в подъезд.

— Черт! Связи нет, — отчаяние мгновенно переросло в злость, Макс едва сдержался, чтобы не швырнуть бесполезный телефон в стену. — Давайте на улицу выйдем.

На первом этаже всех ждал большой сюрприз. Выхода из подъезда не было. На месте двери красовалась заштукатуренная и покрашенная в тот же болотно-зеленый стена. Краска местами облупилась, кое-где были выбиты крупные куски штукатурки. Все выглядело так, словно с самой постройки этого дома ничего не менялось.

— Да что тут творится! — Сергей Иванович постучал по стене, та глухо отозвалась холодом кирпича.

Бледная Верочка с ужасом смотрела на отсутствующую дверь. Похоже, женщина не могла решить, радоваться ей, что дети не оказались с ней в ловушке, или, наоборот, расстраиваться, что они могут попасть в еще большие неприятности вне дома.

Молчание затягивалось. Когда оно вот-вот должно было перерасти в панику, Степка постучал в двери ближайшей квартиры, предложив выбраться из дома через окна на первом этаже. На стук открыла только Тамара Петровна. Пенсионерка пропустила соседей в квартиру, даже не успев сообразить, о чем те толкуют. А потом долго сетовала на сломанные окна, которые никак не хотели открываться. На улице в пределах видимости не было ни единого прохожего, позвать на помощь тоже не удалось. Сергей Иванович выругался и утопал, сердито расталкивая оказавшихся на пути людей.

Тамара Петровна как-то незаметно выпроводила незваных гостей из квартиры и закрыла дверь. Послышался скрежет замка. Старушка решила перестраховаться на случай, если соседи продолжат чудить.

Макс стоял и смотрел на закрывшуюся перед носом дверь. Он буквально чувствовал каждое движение замочного механизма.

— А дальше что делать будем? — парень оглянулся на растерянных соседей. Лишь дядя Митя ухмылялся и почесывал небритую щеку.

— Там Иваныч наверх пошел. Я так понял, на крышу выйти хочет, — Степка посмотрел вверх, словно мог разглядеть крышу сквозь бетонные балки.

Сверху раздался крик, сменившийся звуком упавшего тела. Макс вздрогнул и пошатнулся. Нехорошее предчувствие едва не парализовало его, пришлось приложить усилие, чтобы начать двигаться. Но уже через пару шагов парень поспешил наверх, перепрыгивая через ступеньки.

На лестничной клетке третьего этажа полулежал, прижавшись плечом к стене, Сергей Иванович. На лице его застыла гримаса боли. Рукой мужчина придерживал живот.

Макс подлетел к мужчине, когда тот закатил глаза и повалился на бетонный пол. Парень дотронулся до руки Сергея Ивановича, чтобы убрать ее с живота и осмотреть рану, но пальцы смяли кожу, словно мягкий пластилин. Макс в ужасе отдернул руку. На коже мужчины остались вмятины. Раскрасневшееся лицо Сергея Ивановича побледнело и приобрело зеленоватый оттенок. Вмятины на коже углубились, щеки обвисли и поползли вниз. Брови кляксами нависли над глазами, словно безумный скульптор сминал ненавистное глиняное лицо.

Макс попятился. Тело Сергея Ивановича превращалось в полупрозрачную зеленоватую амебу. Плоть вытекала из одежды, расползаясь лужицей по бетонному полу. Лицо за секунды потеряло человеческие черты и теперь напоминало мяч, измазанный слизью.

— Ты чего зенки вылупил, — дядя Митя оттолкнул парня с дороги и наклонился к тому, что раньше было Сергеем Ивановичем.

Руки дяди Мити погрузились в студенистую массу и начали ее разгребать. Голова в закопченной алюминиевой кастрюле повернулась к Максу.

— Ну чего ты вылупился? — повторил дядя Митя. — Не видишь, что ли, его что-то ужалило. Смотри, какие пятна на боку, точно крапивой обожгло.

Макс пялился на соседа, стоявшего в зеленоватой луже, к горлу начала подступать тошнота. Парень оперся о перила, отвернулся и попытался отдышаться. Дерево в облупившейся краске начало медленно продавливаться под его весом. Максим отшатнулся и зажмурился, надеясь, что усилием воли сможет прогнать морок. Стараясь ничего не касаться, парень спустился на несколько ступеней ниже. Лишь на ровном полу он приоткрыл глаза. На лестничном пролете рядом с ним стояли Верочка и Степка с расширенными от ужаса глазами.

— Олух! Я ж говорил, хоть фольгой башку свою обмотай.

Макс обернулся. Дядя Митя был вполне спокоен и доволен собой. Он оказывал первую помощь, когда остальные бездельники летали в облаках. Он не видел ничего, выходящего за рамки нормальности.

— Вера, — Макс сглотнул густую слюну, рвотные позывы становились все настойчивее. — Ты говорила, у тебя фольга есть. Неси!

Верочка кивнула и побежала вверх по лестнице. Осторожно обойдя дядю Митю и перепрыгнув через ей одной видимую преграду, женщина скрылась в своей квартире. «Она видит не слизь», — мелькнуло в голове Макса.

Верочка вышла в подъезд спустя пару минут, держа в руках серебристый рулон. Ее голова была обмотана фольгой, словно полотенцем, кое-где импровизированная шапочка была примята для соблюдения анатомических изгибов, где-то — порвана. Сквозь прорех торчали волосы. Вид у женщины был впечатляющий. Впрочем, кинув быстрый взгляд на Сергея Ивановича, Верочка облегченно вздохнула и поспешила принести экипировку остальным.

Степка глупо хихикал, приминая фольгу вокруг своей головы. Макс старался не думать, как он выглядит. Хотя новые образы соседей подстегивали фантазию сильнее, чем того хотелось бы.

Когда приготовления были закончены, они поднялись на лестничную клетку к раненому.

Морок действительно спал. На бетонном полу лежал бледный Сергей Иванович с задранной вверх футболкой. Дядя Митя растерял весь свой задор и просто пялился на полоску сыпи на боку у мужчины. Что делать дальше, он не знал.

— И правда ведь работает! — глаза Степки были похожи на большие серые блюдца. Хотя паренек продолжал держаться позади на безопасном, как ему казалось, расстоянии.

Дядя Митя приободрился:

— А ты что думал? Клетка Фарадея в действии!

— Клетка Фарадея не так работает, — буркнули за спиной Макса.

— Зато у меня комната в болоте не тонет и холодильник ничего не жрет, — не остался в долгу дядя Митя.

— Зато мы белочек не ловим! — обиженно фыркнула Верочка и пояснила. — У него еще утром глюки были. Я думала, все слышали.

Макс попытался припомнить события утра, но ничего необычного так и не вспомнил. Кроме самого тоскующего дяди Мити. Если версия с сигналом извне верная, то, судя по всему, дядя Митя, как натура чувствительная в силу некоторых вредных привычек, откликнулся на воздействие раньше. А приобретенная паранойя наконец выстрелила и случайно попала в цель.

Макс наклонился над раненым, рассматривая рану. След и правда был похож на ожог от крапивы. На бледной коже виднелась покрасневшая полоска с небольшой сыпью. Если в той штуке, что ударила Сергея Ивановича, и был яд, то недостаточно для быстрого убийства. Но этого количества могло хватить, чтобы вызвать анафилактический шок. Нужно было вызывать

врача, но телефоны продолжали молчать.

— Выход мы тоже увидим? — Макс говорил вслух, не столько обращаясь к кому-то, сколько пытаясь привести мысли в порядок.

— Не, не выйдет, — дядя Митя обтер руки о засаленную футболку и постучал по своей кастрюле. — Я дверь и с этим не видел. Там, похоже, сигнал сильнее, чтоб не сбежали.

Макс кивнул. Это было настолько логично, насколько вообще могла работать логика в данной ситуации. Только вот им-то что теперь делать?

Дядя Митя задумчиво посмотрел наверх. В его глазах загорелся нехороший огонек.

— Эта штука, что сигнал пускает, наверху. Серега же на чердак пошел, на крышу хотел. Спутник там. Сломаем этот аппарат и дело с концом.

Дядя Митя стремительно переступил через раненого и скрылся в своей квартире. Макс так и стоял в недоумении. Спутник, который жалит потревоживших его людей, не укладывался в голове. Позади шептались Степка и Верочка. Макс прислушался.

— И откуда он только все знает? — шипел паренек.

— Так его утром белочка накрыла. Вот и спрятался. Совпало, видимо.

Макс пытался расслышать и звуки с чердака, но там было тихо. Зато фантазия обильно населяла потусторонними шорохами все окружающее пространство. Действительно, откуда было знать дяде Мите? Видимо, злоупотребление действительно сделало его более чувствительным к этому сигналу. Тамара Петровна, не заметившая ничего необычного, воспринимала сигнал хуже. Но и ее рано или поздно проберет.

Мысли прервало появление на лестничной клетке дяди Мити. В одной руке он держал перепачканный в мазуте лом, в другой — большую алюминиевую крышку от кастрюли. Последней дядя Митя прикрывался, как щитом, что делало его похожим на довольно потрепанного спартанца. Решимости в нем тоже прибавилось. Видимо, вместе с обмундированием дядя Митя примерил на себя и «допинг».

— Ты чего стоишь, — зыркнул он на Макса. — Мне одному, что ли, надо.

Макс кивнул и юркнул в свою квартиру. Парень отыскал лишь увесистый газовый ключ среди инструментов. А вот замена щиту так и не сыскалась. Когда Макс вышел в подъезд и поднялся на четвертый этаж, дядя Митя уже стоял на стремянке, готовясь пролезть в люк на чердак. Верочка внизу услужливо держала крышку от кастрюли, а Степка неуверенно переминался с ноги на ногу, крутя в руках большой кухонный нож. Впрочем, парнишка так и не решился подняться наверх, предпочитая переждать, пока Макс с дядей Митей сами разберутся.

На чердаке стояла невыносимая духота. Солнце распалило крышу, и помещение под ним стало подобием парника. Сквозь вентиляционные окошки просачивался слабый ветерок, но он не приносил прохлады, лишь гонял и без того раскаленный воздух да поднимал залежи пыли.

Макс поравнялся с дядей Митей, выставив перед собой газовый ключ. Они крались среди балок и труб, пытаясь не шуметь и не стукнуться головами о низкую крышу. Только ни гула, ни посторонних предметов видно не было.

По одной из балок вальяжно прогуливался сизый голубь. Птица удивленно курлыкнула, глядя на пришельцев, слетела на пыльный пол и начала ходить кругами, словно что-то искала. Найти пропажу она не успела. На одном из витков из-за балки стремительно выстрелило щупальце, обвило тело голубя и втянулось обратно. В приглушенном свете взвилась новая порция пыли вперемешку с мелкими темными перьями.

Макс и дядя Митя переглянулись. Они осторожно заглянули в нишу, пытаясь рассмотреть притаившегося в полумраке хищника. Глаза давно привыкли к сумраку чердака, но ничего необычного рассмотреть так и не удалось, пока то, что Макс и дядя Митя приняли за клубок проводов, не зашевелилось и не выплюнуло из себя пучок перьев и горсть костей. Позади клубка вздулось и опало брюхо, больше похожее на пыльный мешок, чем на плоть. Провода задрожали, замерли на секунду, а потом клубок увеличился в диаметре. На полу, рядом с существом, лежали кости вперемешку с перьями и мышиными шкурками.

Дядя Митя осторожно положил крышку с ломом и достал из кармана треников спичечный коробок и пузырек с истертой этикеткой. В другом кармане он отыскал посеревший мятый платок и осторожно отвинтил крышку со склянки.

Когда до Макса дошло, что происходит, он едва не закричал. Чердак был полон пыли и всякого строительного хлама. Пожар начнется такой, что не потушишь. Но Дядя Митя ткнул пальцем куда-то за спину, поджег платок и поднял лом наизготовку.

Макс обернулся, там стоял пожарный ящик с песком. Пораженный дальновидностью своего соседа, парень хотел что-то спросить, но наткнулся на требовательный взгляд дядя Мити.

Тот в свою очередь помахал ломом, словно бил кого-то, и указал на существо. Потом кивнул на какое-то увесистое полено, лежащее под ногами.

Макс понял. Он поднял полено, выдохнул. Еще раз посмотрел на дядю Митю и, дождавшись одобрительного кивка, швырнул полено в сторону клубка из проводов.

В воздух мгновенно взвились несколько щупалец, врезавшихся в цель с такой силой, что деревяшка разлетелась на сотни щепок. В тот же миг дядя Митя бросил свой коктейль.

Щупальца метнулись, чтобы отбить новую атаку. Но пузырек разбился почти над самым клубком. Жидкость плеснула во все стороны и тут же занялась огнем.

Существо завизжало. Максу пришлось зажать уши. Звук раздавался в голове, вызывая резкую физическую боль. Балка, отделявшая их от существа, немного приглушала визг. Макс пригнулся, но тут же получил тычок локтем в бок. Дядя Митя с горящими азартом охотника глазами продемонстрировал парню лом и кинулся на существо.

Макс помедлил всего секунду, а потом нагнал соседа и с силой опустил газовый ключ на пылающий клубок проводов. Существо пыталось отбиваться, но из-за огня не видело нападавших. Щупальца бесцельно пытались смахнуть пламя, но то уже перекинулось и на мешок позади, и на ветошь вокруг. Тяжелые удары лома и газового ключа оставляли глубокие вмятины в клубке. В разные стороны летела зеленоватая слизь, сгорающая еще в воздухе.

Существо мелко задрожало и замолчало. Пламя плавило провода-щупальца, разъедало кожу мешка, обнажая внутренности, которые через секунду тоже вспыхивали.

— Елы-палы, да это ж яйца, — дядя Митя ломом приподнял лоскут кожи мешка, обнажив кучу мелких белых шариков, которые тут же занялись огнем и начали лопаться. — Это хорошо, что мы огоньком его. А то пших, как гриб-дымовик, и все. Погоди, пусть прогорит как следует, успеем засыпать.

Макс кивнул, серый дым отдавал непривычным ароматом. Парень тыльной стороной ладони стер выступивший на лбу пот. Рука коснулась чего-то жесткого и шелестящего. Макс рассмеялся. На вопросительный взгляд дяди Мити он лишь покачал головой и отправился к пожарному ящику, надеясь, что песок там имелся и был не сплавлен временем в единый нерушимый ком.

Через пару дней все пришло в норму. Сергей Иванович находился в больнице с отравлением неизвестным токсином, но его состояние было не критичным, мужчина шел на поправку. О существе и творившейся чертовщине было решено молчать. Рассказ о двух бравых защитниках подъезда в шапочке из фольги и алюминиевой кастрюле, героически уничтоживших

моток старых проводов, у самих участников вызывал приступ икоты, а уж посторонние перенаправят рассказчиков бредить в более подходящее место с мягкими стенами.

Дядя Митя был уверен, что на подъезде проводили опыты. Существо было какой-то биологической разработкой военных генных инженеров. Это было не лишено смысла, особенно на фоне пережитых событий. Только вот Максу это объяснение казалось нелогичным. Никто за разработкой не следил, сохранность не обеспечивал. Да и за останками никто не пришел.

Макс бродил по квартире, прокручивая пережитое в памяти. С каждым повтором история то теряла часть своих красок, то обрастала новыми подробностями. Макс сел на диван и уставился в черный экран телевизора. В конце концов, все закончилось. И закончилось не так уж плохо. А ведь та гадина могла уже отложить кладку. Или другая, которая породила здешнюю, могла наплодить уже несколько выводков.

Макс шумно выдохнул. Вот уж чего делать точно не стоит, так это накручивать себя.

Парень не глядя потянулся к пульту от телевизора. Нащупав искомое, пальцы сомкнулись на твердом пластике. Макс внутренне улыбнулся. Все пришло в норму…

Крышка отделения для батареи слегка приподнялась и цапнула его за палец.