Sliko700

КОРОЛЬ САМОЧИНКИ И ПЕТРОГРАДСКОЕ УГРО. РАЗГРОМ БАНДЫ ВАНЬКА БЕЛКИ

Налет — дело фартовое. Каждому известно. Кому из книжек и кино, а кому и из личного опыта. Это ясно и, в общем, обычно. Вот нападение. Вот насилие, опасное для жизни и здоровья потерпевшего. Одного или нескольких. Или угроза применения оного. А вот и корысть злодейская. Классика. Но кроме привычного разбой еще бывает социальным и политически грамотным.

Разбой разбоем и грабеж грабежом, но дань времени! Как же она? Ее нужно отдавать. И вот перед изумленными охранниками, продавцами, кассирами или сонными буржуями уже не просто бандиты. А чистой и незамутненной воды революционеры. Экспроприаторы “со взором горящим”. За дело народное и имущество чужое радеющие.

Сотрудники Уголовного Розыска и знаменитая овчарка Завет.(на фото)

Ничего не поделаешь, у каждого времени свои черты, характер и смыслы. Вроде все одно и то же, но что-то новое и свое обязательно есть. Вот начали “народники” и анархисты эксами “бомбить” банки, ювелирные лавки и госучреждения во второй половине XIX века. Затем к ним присоединились эсеры с большевиками. Да так совместно с урками или фракционно, аж до самой до Великой Социалистической и не останавливались.

Сыскная полиция начала забывать о чистой уголовщине. О простом, жадном, но зато аполитичном воре или разбойнике. Но они то ладно. Профессия такая. Привыкать к разбою, как проявлению социальной и политической революции, стали обычные подданные Его Императорского Величества. А за ними изумленные граждане Временной Российской Республики.

С таким же пониманием к налетам отнеслись граждане молодого Советского Государства. Новая власть провозгласила: Грабь Награбленное! И тут же начала. Начала с отъема фабрик и заводов. Магазинов и складов. Квартир и особняков. Продолжила конфискацией золота, мехов и предметов искусства по местам жительства низвергнутого класса.

Ну, чтобы не распорядились своим имуществом по своему же усмотрению. К примеру, не вывезли за рубеж или не употребили во вред победившему гегемону. Что реально голодал. Между прочим.

Но это поначалу. С 18-го года экспроприациями занялись урки. Лозунг революционеров и их власти ушел в народ. И нашел там понимание. Да зажил своей жизнью. Своевольно и бесцеремонно. Разрешения или лицензирования у государства никто не спрашивал. Отсюда и название: Самочинки.

Новомодные формы старые лиходеи восприняли с пониманием. Кожанки, красные банты с повязками и революционная терминология вполне себе удобно легли на прежние алгоритмы. Ну, там: нападение, угроза или применение насилия, опасного для жизни и здоровья. И так далее.

Вот только корысть осталась прежней. Та, что была всегда. То есть “до исторического материализма”. В некотором смысле урки консервативны. Они легко меняют формы, но верны содержанию. Своей алчной, мелкособственнической сути. На “улице Гороховой ажиотаж…”. Петроградское ЧК с начала 1918 года фиксировало сначала ручеек, затем поток заявлений.

Граждане рассказывали как под копирку: зашли вооруженные. Представились чекистами или уголовным розыском. Объявили обыск и полную конфискацию. Понятное дело, что "ввиду...", “во избежание...” и “во благо...”. Далее могли и матом обложить. Поясняли, что с жалобами, за изъятым и разъяснениями можно обращаться на Гороховую, 2.

Но это если обходилось без применения провозглашенного насилия. После оказанного сопротивления и пролитой крови никаких дальнейших инструкций не поступало. А смыл? Уходили быстро и молча. Многие потерпевшие и так никуда не обращались.

Во-первых, доверия к новым правоохранителям было мало. Во-вторых, у многих накопились претензии к пролетарскому государству. Но и они после потери близких и знакомых шли в ЧК. А с октября 1918 года - в УГРО. Специалистов старого Уголовного Сыска в новых органах остро не хватало. Потому опыт приходил с кровью. Как потерпевших, так и сотрудников.

Сотрудники милиции.

Но постепенно крепло понимание, что налеты не случайны. Не столь хаотичны. Как может показаться человеку не подготовленному. Акции проводятся организованными группами. Сплоченные дисциплиной банды хорошо вооружены. И носят характер устойчивый и профессиональный.

Некоторые не просто действуют открыто, а бросают вызов беспомощной власти. Общественному резонансу лиходеи рады не менее, чем призу, полученному в результате налета. Умышленно сеют страх. И успешно монетизируют славу. Одной из таких отчаянных группировок стала Банда Ванька Белки или Короля Самочинки.

Личности почти легендарной. В том смысле, что документированной информации о нем почти не сохранилось. Зато народных сказаний во множестве. Вероятнее всего, звали его Иваном Беловым. Возможно, Беляковым. Скорее всего, родился он в окрестностях Петербурга. Примерно в начале 90-х годов XIX века.

Говорят, что успел послужить на флоте. Возможно, принимал участие в Первой Мировой. Имел судимости. Да не одну. Скорее всего, был освобожден Революцией как “классово близкий элемент” или “жертва царизма”. Но идеями построения Светлого Пролетарского Будущего не загорелся. К началу 1918 года захватил лидерство во вполне себе профессиональной преступной группировке.

Костяк банды составлял с десяток ранее неоднократно судимых идейных урок. Упорные воры и разбойники прошли каторгу и тюрьмы, потому иллюзий по поводу Новой Власти не испытывали. Для них любое государство неприемлемо. Любой Закон — как “перо в бочину”. Разгром прежней правоохранительной системы стал подарком. Типа внеочередной амнистии.

Сначала группировка занялась обычными налетами и кражами. В том числе нападениями на церковные учреждения. По прошествии лет, те члены банды, кого удалось задержать живыми, поясняли, что рассчитывали на полное или частичное отсутствие оперативного рвения новых властей при раскрытии этих преступлений. При этом крестились урки на допросах истово.

Первые самочинки банда Ванька Белки совершила, видимо, при налетах на церкви. Было довольно удобно представляться сотрудниками сначала ЧК, а после учреждения 5 октября 1918 года Уголовного Розыска его агентами. Особо угрожать не приходилось. Потерпевшие почти безропотно подчинялись якобы законным требованиям налетчиков.

Сотрудники Петроградского УГРО на осмотре места преступления в церкви.

Действовали бандиты примерно по одной схеме. Для совершения крупного разбоя они привлекали сообщников со стороны. Таким образом, с учетом наводчиков и наблюдателей численность шайки возрастала до 50-ти человек. Обычно одна группа совершала собственно самочинку.

Вторая осуществляла наблюдение и контроль со стороны улицы. При необходимости они захватывали проезжающий автомобиль и на нем скрывались с места совершения преступления. Сопротивления, как правило, им не оказывали. Но бывали случаи. Тогда Члены банды Белки и он лично не стеснялись в применении насилия и жестокости.

Так, 12 января 1919 года налетчики Ванька Белки напали на госслужащего Сеничева и его семью. Тот оказал налетчикам сопротивление. Ну, какое смог. Его повалили на пол и долго били ногами в присутствии его жены и детей. После расстреляли из револьверов.

Через несколько месяцев банда напала на гараж госучреждения по Апраксину переулку, дом 6. Водитель Куликов отбивался автомобильной заводной ручкой. Он успел ранить одного из налетчиков. В него стреляли. И вновь долго били ногами. Добили из револьверов.

Помимо самочинок, лиходеи практиковали нападения на автомобили, перевозившие грузы. Продолжали совершать разбои на церкви. А кроме того, на магазины и продовольственные склады. Налетчики не скрывали своей принадлежности к банде Ванька Белки. Чем способствовали росту известности своей группировки. Постепенно слава Ивана Белова стала общегородской. Его прозвали Королем Самочинок.

Органам ВЧК зачастую было не до общеуголовной преступности. Антибольшевистское и антисоветское подполье считалось основной целью силовиков. Первые годы после создания в системе НКВД органы уголовного розыска только набирали оперативные возможности. Подбирали кадры и активно учились.

Будни Петроградского УГРО. Отдел краж.

Специалистов старого уголовного сыска не хватало. Картотеки были разгромлены. Поджоги полицейских участков начались еще в феврале 1917-го. И продолжались до января следующего года. То, что осталось от информационного наследства прежнего режима, требовало переработки, обновления и анализа.

Органы милиции и уголовного розыска делали, что могли. В ходе оперативных мероприятий они порой ценой жизни добывали по крупицам информацию и материалы на разрабатываемые группировки или отдельных злодеев. Так, при сборе информации о банде Ванька Белки погибли участковый уполномоченный Юделевич и агент уголовного розыска Котович. В перестрелках с налетчиками Белова были убиты несколько постовых милиционеров.

В мае 1920 года агент Петроградского УГРО Дурцев получил информацию о готовящемся Ваньком Белкой преступлении. 19 июня недалеко от Михайловского замка сотрудники милиции организовали засаду. Еще у Летнего Сада они заметили автомобиль, на котором должны были передвигаться бандиты.

Агенты уголовного розыска слишком рано выдали себя. Началась перестрелка. В которой погибли несколько налетчиков и оперативных сотрудников милиции. Среди них был и Дурцев. Большей части разбойников удалось скрыться. С этого момента сам Белов старался не принимать участия в совершении преступлений. Скрывался на конспиративных квартирах и руководил бандой из подполья. Через доверенных лиц, с соблюдением правил конспирации.

После гибели Дурцева к разработке банды Ванька Белки подключился агент УГРО Александр Скальберг. Отсутствие опыта у двадцатитрехлетнего сыщика компенсировалось идейным рвением и желанием отомстить за гибель товарища. Слаженная, систематизированная работа профессионального коллектива нередко подменялась упорством личного сыска.

Так, Скальберг практически в одиночку начал сбор информации о членах группировки Белова. Нескольких из них он запомнил в лицо во время перестрелки у Летнего Сада. Именно их он и выискивал по трактирам, имевшим криминальную славу.

По мере возможностей вел разведбеседы. И, как мог, пытался проводить вербовку доверенных лиц. Появление чужого человека не могло не привлечь внимания бандитского подполья. Неумелые действия малоопытного молодого сотрудника выдали его тем, кого он искал. Выдали раньше, чем Скальберг понял, что изобличен.

Его запиской заманил в засаду один из налетчиков Ванька Белки. В доме № 3 по Таирову Переулку Скальберга захватили бандиты. Как позже было установлено, его долго и страшно пытали. Смерть двадцатитрехлетнего Александра была ужасной.

Когда на второй день Скальберг не вышел на службу, его товарищи досмотрели место жительства Александра. Была обнаружена записка, которой того заманили в засаду. По Таирову Переулку провели серию облав. В результате которых установили место убийства своего товарища. А затем нашли его останки.

В это же время перестал выходить на связь с агентами УГРО Николай Григорьев, известный на Сеном Рынке как Скелет. Девятнадцатилетний налетчик был завербован оперативными сотрудниками. Его тело обнаружили через несколько дней. Бандиты казнили молодого человека за связь с милицией.

Несмотря на большую опасность, руководством Петроградского УГРО было принято решение о внедрении оперативного сотрудника в преступную среду. Несколько месяцев двадцатилетний парень под видом скупщика краденого искал возможности выйти на банду Ванька Белки. Ему далеко не сразу удалось завести знакомство с членами группировки.

Иван Васильевич Бодунов 20-е годы.

Иван Васильевич Бодунов родился 30 марта 1900 года в небольшой деревне Московской области. Осенью 1917 года бандиты убили на его глазах отца. Он решил посвятить себя борьбе с преступностью. Так он оказался в Петроградском УГРО. В марте 1919 года его направили на учебу. Сначала на шестимесячные курсы, а затем в Спецшколу Уголовного Розыска. Где преподавание вели специалисты из бывших сотрудников Императорского Уголовного Сыска.

Дело по раскрытию убийства Скальберга было одним из первых для Бодунова после окончания учебы. Потому в уголовной среде его никто не знал в лицо. Умелая конспирация и полученные от опытных специалистов знания дали результат. Им были установлены убийцы его товарища.

Ими оказались Серней Плотвинов, Григорий Фадеев, Василий Николаев и Александр Андреев по кличке Шурка Баянист. Белов лишь отдавал приказы. Но выйти на его след не удавалось. Он находился в глубоком подполье. Проведенными мероприятиями в сентябре 1920 года всех установленных убийц Скальберга удалось задержать живыми.

По решению Петроградского суда они были признаны виновными в бандитизме, разбоях, кражах и убийстве. И приговорены к расстрелу. Но деятельность банды продолжалась. Установить место пребывания Белова не удавалось. Всю осень и зиму 1920-го и начало следующего года Петроградское УГРО прикладывало огромные усилия к разгрому банды Ванька Белки.

Зимой 1921 года Бодунову оперативными мероприятиями и личным сыском удалось установить нескольких активных членов банды. При задержании Ваганов, Конюхов и Сергун оказали яростное сопротивление и были убиты. Но несколько их подельников удалось задержать.

Весной 1921 года специалистами еще Имперского Уголовного Сыска Сергеем Николаевичем Креневым и Алексеем Андреевичем Сальковым были добыты неопровержимые доказательства участия Ивана Белова в совершении разбоя и убийства.

7 марта 1921 года на острове Голодай ныне Декабристов был обнаружен труп гражданина Эбермана. При осмотре его квартиры по улице Знаменской, 37, изъяли следы отпечатков пальцев рук. Идентичные образцы хранились в старой полицейской картотеке. Они принадлежали Ваньку Белке.

Оперативное внедрение Ивана Бодунова в преступную среду Сенной Площади продолжалось до осени 1921 года. Тогда ему удалось собрать информацию о готовящейся сходке банды Ванька Белки. На которой Белов будет присутствовать лично. Более того, были установлены дата и адрес встречи урок.

Дом 102 на Лиговском Проспекте был окружен. Ждали сигнала от законспирированного доверенного лица Ивана Бодунова. Когда в адресе собрались бандиты и прибыл Иван Белов, начался штурм. В котором важную роль сыграла знаменитая овчарка Завет. Никто из налетчиков живым сдаваться не собирался. В ходе перестрелки погибли сотрудники уголовного розыска Васильев и Чуриков.

Но банда Ванька Белки была разгромлена. Погибло около десятка налетчиков. В том числе сам Иван Белов и его сожительница Смирнова. Оставшихся в живых разбойников судили. За бандитизм и совершение сотен краж, разбоев, грабежей и 27 убийств граждан. В том числе 7 сотрудников Петроградской милиции. Часть виновных расстреляны. Часть получили различные сроки заключения.

Комиссар 3-го ранга Иван Васильевич Бодунов.

Иван Васильевич Бодунов продолжил службу в Петроградском УГРО. На его счету бессчетное количество раскрытий и задержание опасных и особо опасных преступников. Он руководил Уголовным Розыском Ленинградского Управления Внутренних Дел. Стал прототипом главного героя фильма Алексея Германа “Мой друг Иван Лапшин”.