КРИМИНАЛЬНЫЕ БАНДЫ ЗАНЯЛИ ЛУЧШИЕ ДОМА В МОСКВЕ. КАК ЗА ОДНУ НОЧЬ С НИМИ СПРАВИЛИСЬ ЧЕКИСТЫ?

В первые годы после революции криминал всех мастей решил, что теперь может разгуляться в полной мере. Основной силой, противостоящей им, стали чекисты.

Под анархистскими лозунгами «освобождения человека» на самом деле скрывались чисто криминальные мотивы. В Москве грабежи с летальным исходом для жертвы становились частым явлением. Даже британский консул тех времён Брюс Локкарт вспоминал о том, что, если приходилось выходить из дома вечером, шли обязательно группой, держась посредине улицы и с подготовленным к стрельбе пистолетом в кармане.

В марте 1918 года в Москву переехало правительство. В это время многие шикарные особняки столицы под видом анархистов были захвачены откровенно криминальными элементами, сбившимися в крупные банды. Они развлекались, упражняясь в стрельбе по ценным картинам и баррикадируя окна толстыми книгами из библиотек и устраивая «вечеринки» с такими «дамами».

Ликвидация «гнёзд анархистов» стала важной задачей ВЧК. Тем более, что белогвардейцы откровенно издевались, высмеивая новую власть, которая не способна была дать людям защиту.

В апреле 1918 года началась спецоперация по разоружению криминала. За несколько дней до этого исполняющему обязанности коменданта Кремля, Павлу Малькову, вручили 26 адресов особняков, занятых бандитами. Почти все они были в самом центре столицы.

Провели разведку. В ВЧК под руководством Дзержинского выработали план. Вечером 11 апреля все районы были оцеплены войсками и бойцами ВЧК, расставлены пулемёты, предупреждены Советы районов. Также вечером произвели несколько арестов.

В полночь началась сама операция. Против 25 особняков выставили броневики. Тем, кто был внутри, было предложено сдать оружие. Большая часть криминалитета сдавались при малейшем «нажиме». Но в четырёх особняках оказали серьёзное сопротивление. Так на Малой и Большой Дмитровке явно были предупреждены об акции. Поэтому в окнах и на крышах домов стояли пулемёты, дежурили часовые и даже сумели установить горное орудие. Тогда со стороны красноармейцев подогнали пушку. Только когда «снесли» ею орудие и разбили подъезд дома, осаждённые сдались. На Поварской у особняка пришлось взрывать мощные ворота, чтобы анархисты начали выдавать оружие.

Освобождённые дома скорее напоминали антикварные и ювелирные магазины. Того же Локкарта пригласили посмотреть, кто противостоял большевикам. Он оставил об этих людях самые мрачные воспоминания и признал, что тогда новая власть сделала первые шаги к восстановлению дисциплины.

Во время следствия в первую очередь освободили «идейных анархистов». Дзержинский понимал, что их задержание обязательно преподнесут, как как травлю за политические убеждения. Но таковых были единицы среди сотен. А остальные хоть и пытались выдать себя за «политически обиженных», но данные на них в уголовных картотеках указывали на совсем другие «приоритеты» таких граждан.

ВЧК опубликовала в газете объявление о том, что любой пострадавший от таких «элементов» может прийти в уголовно-розыскную милицию для опознания бандитов, задержанных при разоружении анархистов. На это давалось три дня.

После этого «доказательная база» криминальных дел на таких «борцов за свободу» пошла валом. Такие же спецоперации по разоружению бандитских групп прошли ещё в десяти крупных городах. Уровень криминального беспредела в них значительно снизился.