Bohren & der Club of Gore

Bohren & der Club of Gore — немецкая группа из Вестфалии, играющая в стиле эмбиент, джаз.
История группы
Группа была основана в 1992 году в Мюльхайме-на-Руре, Германия, Торстеном Бенингом (Thorsten Benning), Мортеном Гассем (Morten Gass), Робином Роденбергом (Robin Rodenberg) и Рейнером Хенселяйтом (Reiner Henseleit). До этого члены группы играли в различных хардкор-группах, таких как 7 Inch Boots и Chronical Diarrhoea. В 1992 ими был придуман сплав джаза и эмбиента, который они сами охарактеризовали как «эмбиент из жутковатой смеси медленных джазовых баллад, дума Black Sabbath и замедленного звучания Autopsy». Хенселяйт покинул группу в 1996 году, а на его место в 1997 пришел Кристоф Клёзер (Christoph Clöser), одновременно заменивший гитару саксофоном.
Немецко-английское название группы Bohren & der Club of Gore можно перевести как «Сверление и клуб фильмов ужаса». Впрочем, это хуже, чем ужасы, английское слово Gore подразумевает старые андеграундные, кровожадные и кошмарные ленты. Участники группы являются большими знатоками и ценителями такого сорта фильмов, и вообще искренними поклонниками металлического рока, при этом в обычной жизни они ходят на вполне гуманную работу. Двое работают медицинскими братьями, один сидит в каком-то бюро, принимает посетителей. Коллектив возник в конце 80-х в городе Мюльхайм-ан-дер-Рур, играла группа тогда гитарный хардкор, doom, тяжёлый метал. Шеф предприятия, гитарист и клавишник Мортен Гасс, шутил, что они были не в состоянии играть быстрее всех, поэтому решили рвануть в противоположную сторону — играть медленнее всех.

Дебютный альбом вышел в 1994, он назывался «Gore Motel», альбом был записан за день. У музыкантов не было средств оплачивать студию, опубликована грубая версия, фактически демо. Свой стиль они стали называть Horror Jazz, он якобы являлся гибридом медленного блюза Black Sabbath и стиля игры на гитаре разрывателя американских сердец Криса Айзека.

Через год (в 1995) вышел второй альбом — двойной компакт-диск «Midnight Radio». Два диска по 70 минут каждый, треки без особых изменений тянутся по 12 минут. Предположительно, это вообще один из самых медленных альбомов, ритм — 30 ударов в минуту. Это шедевр, музыка редкой гипнотической силы, сделанная бескомпромиссными и последовательными людьми. Альбом был записан за два дня. В этой музыке очень мало чего происходит. Она фактически пуста, но настойчива и решительна, это буквально подвиг самоограничения и воздержания. Это ночная музыка. Группа четыре года не давала концертов, во второй половине 90-х казалось, что она вообще не существует.

В 1997 к коллективу примкнул кёльнский саксофонист Кристоф Клёзер, а в 2000 вышел новый альбом «Sunset Mission». Он был мелодичным, саксофонным, тягучим и совсем не устрашающим. Он напоминал саундтреки фильмов Дэвида Линча, сами музыканты утверждали, что это гибрид doom металла и саунда Шаде (Sade).

И вот в октябре 2002 вышел альбом Bohren & der Club of Gore «Black Earth» («Чёрная Земля»). Совершенно чёрная обложка, в которой выдавлен череп, название альбома написано готическим шрифтом. Названия пьес: «Максимум чёрного», «Искусство делать гробы», «Мудрость могилы», «Непрекращающийся страх» и так далее в таком же духе. Саксофона стало значительно меньше, музыка мелодична и скупа, в некоторых пьесах применён меллотрон. Он звучит, как размазанный хор на заднем плане. По сравнению с первыми монотонными альбомами, новый стал куда разнообразнее, композиции состоят из ясно структурированных частей, впрочем, жёсткость и принципиальность подхода остались. В этой музыке по-прежнему очень мало звуков и они по-прежнему крайне придирчиво отобраны и расставлены на свои места. И что немаловажно, это по-прежнему живая музыка.
Четыре немецких человека, составляющие группу Bohren & der Club of Gore, вот уже полтора десятка лет играют крайне угрюмый и донельзя тихоходный инструментальный рок, своего рода doom metal, погруженный в тяжелое летаргическое забытье. Законы их музыки суровы и неизменны. Их просто описать, поскольку количество звуков в этих композициях (каждая из которых длится не менее 7 минут, а то и все 20) сведено к минимуму. Вначале — сухая ритмическая отбивка, затем — тяжелая, дрожащая басовая нота, заторможенные клавишные аккорды, иногда скупые вкрапления саксофона, затем долгая, неуютная пауза, в которой почти физически ощущается колоссальное напряжение, и все заново. Без малейшего облегчения, без конца, без края.