Dave Van Ronk

Дэвид Кеннет Ритц «Дэйв» Ван Ронк (30 июня 1936 — 10 февраля 2002) — американский фолк-певец, важная фигура Возрождения американского фолка и нью-йоркской сцены 1960-х годов. Прозвище Ван Ронка — «Мэр МакДугал-стрит».
Ван Ронк работал в широком музыкальном диапазоне: от старых английских баллад до блюза, госпела, рока, нью-орлеанского джаза и свинга. Он также известен исполнением инструментальных гитарных рэгтаймов, особенно своими версиями St. Louis Tickle и Maple Leaf Rag Скотта Джоплина. Ван Ронк был уважаемой в Нью-Йорке фигурой, человеком, курировавшим фолк-культуру в кофейнях, и по-дружески помогавшим многим начинающим музыкантам, которых он вдохновлял, продвигал и которым ассистировал. В дружеских отношениях с ним находились такие музыканты, как Боб Дилан, Том Пакстон, Патрик Скай, Филипп Оукс, Рэмблин Джек Элиот и Джони Митчелл. На своем первом альбоме в аранжировке Ван Ронка Боб Дилан записал традиционную песню House of the Rising Sun.
Ван Ронк родился в Бруклине, в семье, которая была «по большей части ирландской, несмотря на голландскую фамилию». В 1951 году он перебрался из Бруклина в Квинс и начал посещать католическую школу Святого Младенца Иисуса (Holy Child Jesus Catholic School), ученики которой, в большинстве своём, имели ирландское происхождение.
В 1949 году он начал выступать с барбершоп-квартетом, но забросил его ещё до окончания средней школы. Несколько следующих лет он бездельничал, слоняясь по Нижнему Манхеттену, и дважды уходил в плавание с Торговым флотом.
Первые профессиональные выступления Ван Ронка прошли в составе различных нью-йоркских коллективов, исполнявших традиционный джаз, в которых он играл на тенор-банджо. Позднее он вспоминал: «Мы хотели играть джаз самым странным образом… и мы это делали!». Но пик расцвета традиционного джаза остался в прошлом, и Ван Ронк переключился на исполнение блюза, на который он наткнулся во время покупок джазовых пластинок. Это были пластинки таких исполнителей, как Фурри Льюис и Миссисипи Джон Херт. Ван Ронк был не первым белым музыкантом, игравшим африкано-американский блюз, но заметно выделялся своим исполнительским подходом.
Примерно к 1958 году он стал убеждённым последователем фолк-блюзового стиля. Аккомпанируя себе на акустической гитаре, Ван Ронк исполнял блюз, джаз и фолк-музыку. Время от времени он писал собственные песни, но, чаще, делал аранжировки на песни ранних исполнителей и своих ровесников по фолковому движению. Его голос и стиль исполнения оказали сильное влияние на Ноэля Пола Стуки, который в дальнейшем стал «Полом» из известного фолк-поп трио Peter, Paul and Mary.
Ван Ронк выделялся также благодаря сочетанию крупного телосложения и яркой харизмы, выдающей в нём интеллектуального, образованного человека множества талантов. Среди его интересов были кулинария, научная фантастика (он был рьяным поклонником научной фантастики, нередко говорил о повсеместной «деградации ума»), мировая история и политика. В течение 1960-х годов он поддерживал леворадикальную политику и был членом Либертарной лиги (американские анархисты и либертарные социалисты) и троцкистского Американского комитета за Четвёртый интернационал, позже переименованного в Лигу трудящихся. В 1974 году он появился на «Вечере за Сальвадора Альенде», концерте, организованном Филипом Оуксом, где выступил вместе с другими исполнителями, протестующими против свержения демократического социалистического правительства Чили и в поддержку беженцев, спасающихся от военной хунты Аугусто Пиночета, поддерживаемой США. Несмотря на то, что позднее Ван Ронк был не столь политически активен, он остался верен анархистским/социалистическим убеждениям и продолжал платить взносы в международную рабочую организацию «Индустриальные рабочие мира» до самой смерти.
После самоубийства Оукса в 1976 года, Ван Ронк принял участие в концерте его памяти в Мэдисон-сквер-гарден, исполнив блюзовую версию традиционной фолк-баллады «Он был мне другом» («He Was A Friend Of Mine»). Ещё в 1960-х он женился на Терри Тал, затем долгие годы жил с Джоан Грэйс, а затем женился на Андреа Вуколо, с которой прожил до конца жизни. Он продолжал выступать на протяжении четырёх десятилетий, и дал свой последний концерт за несколько месяцев до смерти.
В декабре 1997 года Ван Ронку присуждена Премия за вклад от Американского общества композиторов, авторов и издателей.
Ван Ронк умер в нью-йоркском госпитале от сердечно-лёгочной недостаточности во время реабилитации после операции на раке толстой кишки. Он не успел завершить работу над своими мемуарами. Благодаря его соавтору, Элайдже Уолду, они были опубликованы в 2005 году под названием «Мэр МакДугал-стрит».
В 2004 году в Нью-Йорке его именем была названа часть Шеридан-сквер (в район пересечения Барроу-стрит и Вашингтон Плейс).
* * *
Ван Ронк работал в «Газовом фонаре» — клубе загадочном: подминал под себя всю улицу и был престижнее прочих мест. Вокруг него витала тайна, над входом висел большой красочный транспарант, и там платили недельное жалованье. Надо было спуститься по лесенке рядом с баром под названием «Чайник рыбы». В «Газовом фонаре» выпивкой не торговали, но можно было приносить бутылки с собой в бумажных кульках. Днём клуб бывал закрыт, а в сумерках открывался, и шесть исполнителей сменяли друг друга ночь напролёт. Тесный круг, и неизвестному новичку туда не пробиться. Никаких прослушиваний. Вот в таком клубе мне хотелось играть — нужно было играть.
Там выступал Ван Ронк. Дома на Среднем Западе я слышал его на пластинках и считал довольно клёвым, а некоторые записи копировал пофразно. Он был страстен, он жалил, он пел, как кондотьер. Судя по голосу, он заплатил свою цену. Ван Ронк мог выть и шептать, превращать блюз в баллады, а баллады — в блюз. Я обожал его стиль. Он для меня символизировал город. В Гринвич-виллидж Ван Ронк был королём улицы, он правил абсолютно.
Однажды холодным зимним днём на углу Томпсон и 3-й, в начинавшейся метели, когда сквозь дымку ещё сочилось хилое солнце, я видел, как он приближается ко мне в ледяном молчании. Его ко мне как будто ветер нёс. Мне хотелось заговорить с ним, но что-то не позволило. Я смотрел, как он проходит мимо, я заметил, как вспыхнули его глаза. Мгновение миновало, и я дал ему уйти. Хотя мне всё равно хотелось ему сыграть.
Боб Дилан. Хроники