Great Sorrow

Группа Great Sorrow возникла в 1990-м году в Ленинграде. Ее родоначальниками стали друзья детства, соседи по двору, одноклассники и отъявленные хулиганы - гитарист Андрей Лерман и барабанщик Михаил Линд. Подобрав себе апокалиптическое название Great Sorrow, приятели призвали на помощь гитариста-вокалиста Кирилла Уланенкова и басиста Сергея Уткина. Однако, Уланенков с Уткиным продержались в группе недолго, вскоре их места заняли басист Никита Паршиков, вокалист Алексей Уваров и барабанщик Виктор Кузьмичев.
В июле 91-го Great Sorrow записывают первый демо-альбом "Eternal Sorrow" ("Вечная Скорбь"), а в начале следующего года вторую ленту - "Condemned Cell" ("Камера Смертников"). Угарные концерты, фестиваль "Baltic Death Zone" и прочие беспрецедентные мероприятия прочно закрепили за Great Sorrow репутацию беспредельщиков.
В конце 1992-го группа дебютирует в Москве в байкерском клубе "Sexton", а в апреле 1993-го выступает на первом фестивале "Deathrider", где подписывает контракт с "Final Holocaust" на выход дебютного LP. В сентябре группа в полном составе вновь посещает столицу, дабы записать материал для первой пластинки. По традиции, заведенной на "Final Holocaust", писаться им предстояло на студии TEF в Гнесинском училище. Это было роковым решением. Запись получилась чудовищного качества, барабаны оказались завалены, плотности звука просто не наблюдалось. Тем не менее, пластинка под фатальным названием "Maze Of Doom" ("Лабиринт Судьбы") все же вышла и, поскольку это был первый альбом ставших уже популярными GS, она неплохо продавалась. Кстати, к тому времени группа превратилась в квинтет - к Great Sorrow присоединился второй гитарист Алексей Горский.
Концерты и гастрольные поездки успешно продолжались, однако в 1994-м в голове у Лермана что-то щелкнуло и Кузьмичев, Уваров и Горский получили отставку, а места гитариста/вокалиста и барабанщика соответственно заняли Алексей Скавронский и Роман Кискин (ex-Front). В таком составе в конце 1994-го Great Sorrow приступили к записи своего второго LP "Dreams… Solitude, Silence"("Мечты Одиночество, Тишина").
Запись проходила на питерской студии "Петромикс" и сопровождалась всевозможными отвязами и непозволительными по роскоши банкетами и, может быть, поэтому получилась гораздо человечнее своей предшественницы. От пещерного дума, царившего на первой пластинке, не осталось и следа, музыка стала более воспринимаемой, более роковой, наконец. "Maze…" похож на " Dreams…" как гробовщик на балерину - сказал кто-то из критиков, и был как нельзя прав.
С этой программой GS объездили множество российских городов, а также города Украины и Белоруссии, где всегда имели теплый прием, упаивались водкой, горилкой и прочими этническими настоями. Однако в голове Лермана снова что-то щелкнуло…
В начале 1997-го места Скавронского и Паршикова занимают басист/вокалист Евгений Трофимов и гитарист/клавишник Роман "Джимбо" Фарафонтов, группа обзаводится постоянным менеджером Андреем Скурихиным. Соответственно, наступает и новый этап в развитии GS. Парням надоедает быть полуандеграундовой группой, и GS начинают прорыв в высшую лигу, прорыв долгий и мучительный…
Следующий альбом "I Hope" ("Я надеюсь"), вышедший в форматах MC и CD на Metal Agen, получился достаточно сырым, хотя и содержал пару потенциальных хитов. Однако будучи давно уже штатным коллективом данного столичного лейбла, GS уверенно выступают с новыми композициями на Metal Agen Fest' 98 перед Paradise Lost и возвращаются в родной городя героями.
Стремление к единению с Западом, надо заметить, постоянно давало музыкантам GS свои плоды. В начале 1999-го ребята отправляются в Германию, правда без Трофимова, который по некоторым причинам не смог покинуть страну. Поиграв по клубам акустические программы и вдоволь попив настоящего немецкого пива, Лерман, Кискин и "Джимбо" возвращаются в Россию и записывают материал, являющийся на данный момент самым убойным из всего арсенала GS. Альбом получил название "Why?" ("Почему?"), в него вошло шесть англоязычных, три русскоязычных и одна песня на… японском, которую спел настоящий человек японской национальности. Что касается музыки, то здесь плотно сплелись отголоски поздних Paradise Lost, Uriah Heep и Арии.
После записи "Why?" и его релиза в июне 1999-го GS снова активно гастролируют. Тем же летом им выпадает большая честь выступить в одном концерте со звездами мировой величины Uriah Heep. Позже Лерман вспоминал в эфире радио "Рокс": "Зимой 1980-го моему брату подарили пластинку. Поначалу он мне сказал, что я ее не буду слушать, мол там очень сильно кричат. На пластинке было написано: "Артисты зарубежной эстрады. Ансамбль Урия Гип" Я все-таки ее послушал, а потом еще, и еще, и совсем скоро мне стало абсолютно ясно, что я тоже буду играть в рок-группе. А тут вдруг мы выступаем вместе в одном концерте. Потом сидели за одним столом. Поначалу даже как-то в голове не укладывалось. А потом ничего, разговорились… о маринованном чесноке".
В общем, все сводилось к тому, что обеспеченная старость музыкантам GS была гарантирована, но в декабре того же года в голове у Лермана не просто щелкает, а происходит совершеннейший сбой и выход из под самоконтроля. Некоторое время Кискину удавалось удерживать узы правления в коллективе, но стараниями бессменного лидера группы гитариста Андрея Лермана в марте 2000-го GS официально заявляют о своем распаде. Музыкальная общественность крайне негодовала в то время. Ведь хард-н-хэви группа из России, добившаяся популярности в самых отдаленных уголках ближнего и дальнего зарубежья, выпустившая четыре диска, не должна была так нелепо закончить свое существование. Казалось бы, вот на этой печальной ноте можно поставить точку, но не тут-то было...
Вот что говорит сам создатель и идейный вдохновитель Great Sorrow: "Одним из самых приятных занятий для меня был постоянный прием у себя дома друзей, знакомых и прочих интересных людей. В силу некоторых обстоятельств я остался один как раз в том возрасте, когда веселье и угар были практически на первом месте. Поначалу все было здорово, и казалось, что так будет всегда. Но я и глазом не успел моргнуть, как понял, что без алкогольного возлияния я не могу вообще что-либо делать. Конечно надо было сразу остановиться, но слишком уж большую скорость я набрал. И в один прекрасный момент все кончилось. Никогда не забуду, как я сидел у себя в комнате среди пустых бутылок и окурков и думал: "…что же мне делать?". Я попробовал взять в руки гитару, но с ужасом понял, что играть уже не могу. Уже не было группы, пил я в одиночку, не было вообще ничего и мне было уже за тридцать. Казалось, что это конец. И тогда, как в кино, нашлись люди, которые меня выходили, положили в больницу, ухаживали, как за ребенком. Я дал себе тогда зарок: больше никогда! Пришлось все начинать с нуля. Конечно было трудно, но эти трудности уже не пугали. Их и сейчас не мало и они будут всегда, но в тот момент открылось что-то вроде второго дыхания, и сейчас мне не страшно смотреть в будущее, оценивать себя и с долей иронии оглядываться назад. Я понимаю, что во всем, произошедшем с группой, только моя вина. Но, так или иначе, все к лучшему. Например то, что в GS сейчас поет Дима Григорьев. А его в составе нашей группы я хотел видеть еще лет восемь-десять назад. Вернулся Рома Кискин. А как без него! Он мне всегда помогал. В общем с моих плеч свалился даже не камень, а огроменная гора. Пожалуй я уже могу начать писать книгу "Как не надо делать."…".
В июне 2003-го, в обновленном составе Great Sorrow вновь начинают концертную деятельность. В группу, на роль бас-гитариста, вернулся Михаил Линд, стоявший у самых истоков GS, а также появился сессионный клавишник - талантливый Сергей Воробьев. Новая программа коллектива написана полностью на русском языке, а музыкальный стиль ее можно назвать современным hard'n'heavy, хотя сами музыканты определять стиль собственной музыки считают делом неблагодарным. Они предпочитают говорить, что просто играют рок.
В январе 2004-го на питерской студии "Нева" группа записывает первый после четырехлетнего молчания альбом. Озаглавили они его "Изгой". Но они не о себе.
Уж теперь-то точно!