Паранойя

Интервью для портала metalrus.ru дали музыканты группы Паранойя: Дмитрий Шаталин (бас), Владимир Соколов (вокал) и Олег Милованов (ударные).
Вероника Лицина: Итак, начинаем со времен образования группы Паранойя. Сейчас называются разные даты образования группы – конец 80х, 91, 92 год. Когда и как она образовалась?
Владимир Соколов:- 92й.
Олег Милованов:- Официально – 92й.
Дмитрий Шаталин:- Была такая группа Ночь. Через нее и Володька (В.С. – авт.) проходил, и я проходил – через последний состав. У Ночи был руководитель - Саша Кузнецов, царство ему небесное. Он разбился потом на машине, в 91 году. А группа Ночь работала в стиле Kiss – макияж, костюмы… Поначалу группа затевалась просто как смешное шоу. Но потом, со временем, поняли, что это шоу востребовано и что надо уже работать "по-взрослому". Что и было сделано – начали писать уже что-то более-менее качественное, т.е. группа уже выходила на более высокий уровень. И тут Саша разбился… А он на тот момент не только руководил процессом, он был еще и барабанщиком Ночи. Это было в конце 91, по-моему, года.
Владимир Соколов:- Да, где-то в декабре как раз.
Дмитрий Шаталин:- Вот. И поехали мы на гастроли – с группой Чин-Чин. Знаете, была такая группа Чин-Чин? Поехали мы тогда с одним барабанщиком на 2 группы.
В. Л.: Т.е. это была еще Ночь?
Дмитрий Шаталин:- Да, это была еще Ночь. Поехали мы и Чин-Чин по Казахстану. Приехали в один из городов…
Олег Милованов:- Назывался Павлодар.
Дмитрий Шаталин: - Павлодар. Подходит к нам молодой человек, которого мы еще знать не знали, и говорит – у вас там, типа, прикольно, но барабанщик-то у вас, невзирая на весь макияж, все равно один на 2 коллектива. Вы там подумайте, что и как… В общем, вернулись мы домой, потом позвонили Олегу. Приехал он буквально в январе месяце сразу.
Олег Милованов:- 24 января, стоячим билетом на самолет…
В. Л.: Стоячим?!
Олег Милованов:- Стоячим.
Дмитрий Шаталин:- Конечно. Это же 91 год, кризис такой был в то время… Я помню, что когда мы ехали с этих гастролей по Казахстану, у нас 72 часа шел поезд. И у нас было на весь коллектив примерно по 10 беляшей на каждого, на трое суток дороги – причем рыбных, где перекручено было все, т.е. селедка вместе с головами, с костями… Есть это было невозможно, но время такое было, что можно было умереть с голову. В общем, весело мы жили тогда.
Олег Милованов (В.Л.):- Да… Хорошо, что Вы тогда не жили.
Дмитрий Шаталин: - Да, и вот таким образом появился Олег. Но это все равно еще была Ночь, не Паранойя. А далее… Далее нужно было меняться.
В.Л.: Почему?
Дмитрий Шаталин:- Потому что группа Ночь – это глэм. Глэм в нашей стране в то время был не актуален. Для "попсы" это тяжелая музыка, для металллюг – легкая. Получается, он как бы между стилями находится. Междустилье. Поэтому встал выбор – либо туда, либо туда. Ну а т.к. все в основном на тежеляк были ориентированы, и попса особо никого не прельщала, получилось так, что постепенно мы и стали "утяжеляться". Конечно же, когда еще Ночь была, и был Саша – она могла быть востребована именно как глэмовая группа. Костюмы, шоу – вот это все. Цели были отчасти коммерческие. И даже был выход на Айзеншписа. Но Сашка разбился и, соответственно, выход этот перекрылся. И на тот период вместо нас он взял другую группу.
Владимир Соколов:- Young Guns.
Дмитрий Шаталин:- Да, Young Guns.
Владимир Соколов:- И слава Богу.
Дмитрий Шаталин:- Слава Богу, потому что как только они стали петь на русском языке под его началом, то они испортились. На русском им петь не стоило. А до этого-то была такая добротная Cinderella... Ну вот, а с нами вот так все происходило.
Владимир Соколов:- Я начало самое Паранойи, когда писали уже новый материал, помню. Помню, приехали ко мне как-то Браток (кивает на Олега – авт.) и Леха с ним – царство ему небесное. А я сижу в какой-то конуре, сторожу что-то. И мне приносят кассету какую-то – вот, есть такой рифф и такой. И я сел стразу сочинять И клево – сразу тексты пошли, четко так…
В.Л.: Но ведь в Ночи до Владимира был другой вокалист? Почему произошла смена вокалистов?
Дмитрий Шаталин:- В Ночи действительно был другой был вокалист, Андрей Капачов. Он потом пел в INRI замечательно. Группа INRI играла сложную, насыщенную музыку. В каждой композиции много неповторяющихся риффов, смена размеров и темпов. А меняющийся репертуар группы был немного не его, не в его духе. INRI, кстати - просто было жалко - у них программа была такая отточенная, что им надо было только полный вперед двигать. А они, в тот момент, когда им надо было рвануть, говорят – мы сейчас месяцок отдохнем, а потом… И этот месяцок вот до сих пор уже длится – года с 95. И все, нет коллектива. Т.е. в нужный момент, когда надо двигаться вперед, они остановились. Это болезнь многих наших коллективов. Распадались такие серьезные проекты в то время.
В.Л.: В каком году появилась группа Ночь?
Дмитрий Шаталин:- По-моему, в 89-м.
Владимир Соколов:- В 88-м.
Дмитрий Шаталин:- Или в 88 или в 89, я вот самое начало не помню, потому что я входил только в последний состав группы. А Володька раньше меня там появился, он лучше знает начало.
Владимир Соколов:- Там и Петька Мальцев до меня был – он потом в Young Guns играл.
Сергей Селянский: Сохранились ли какие-нибудь записи Ночи?
Владимир Соколов:- У меня нет.
С.С.: В интернете…
Дмитрий Шаталин:- В интернете вряд ли сейчас можно что-то найти.
С.С.: Нет, нашел одну - "Бери лопату, копай".
Дмитрий Шаталин:- А, ну эта песня еще при первом составе была написана. "Бери лопату..." входила в предыдущую программу. Мы ее знали, но не играли, т.к. программа у нас была уже новая.
В.Л.: Итак, какой же год можно считать годом образования Паранойи – 92?
Владимир Соколов:- Да.
Дмитрий Шаталин:- Я бы сказал, даже конец 91го. Или даже где-то с лета 92го… тогда Володька как раз появился.
В.Л.: Т.е. если говорить о том, к какому периоду относится группа, советскому или российскому, то это группа российского времени?
Дмитрий Шаталин:- Да.
В.Л.: В публикациях по поводу образования группы Паранойя сейчас можно прочесть о том, что у всех музыкантов, которые вошли в эту группу, был достаточно большой "послужной список", т.е. каждый уже отыграл в нескольких группах. А вот про Олега упоминается, что группа Ночь была для него чуть ли не первой группой. Олег, так ли это? А как же группа "Земля крестьянам"?
Олег Милованов:- "Земля крестьянам" была еще в Павлодаре, в Казахстане. Да если записей нет – это не считается.
В.Л.: Записей не осталось?
Олег Милованов:- Записей у этой группы не было.
В.Л.: В каком году Вы играли в ней – в 88?
Олег Милованов:- Да, в 88-м. Только точнее будет сказать: "учился играть". Даже когда я пришел в Ночь, у меня было две бочки, и я только учился играть.
Владимир Соколов:- Но он очень быстро, кстати, научился.
Дмитрий Шаталин (смеется):- Олег пришел на репетицию и сказал: "Я колбашу в 2 бочки просто охренительно". Потом, правда, сказал, что вторую бочку купил, только когда в самолет садился.
Олег Милованов (улыбается):- Я наглый авантюрист.
Дмитрий Шаталин:- Да нет, все нормально было. Поэтому, естественно, Олег и учился сразу, сходу. И достаточно продуктивно.
В.Л.: Дмитрий, а в каких группах работали Вы до того, как пришли в Ночь?
Дмитрий Шаталин:- Странные люди, Табльдот.
В.Л.: Читала, что Вы в Табльдот вернулись после того, как распалась Паранойя.
Дмитрий Шаталин:- Нет, когда распалась Паранойя, меня пригласили играть в группу Life. Она же была Sunbirds, в нее входил Лекс (сейчас – гр. Мастер), Александр Ландышев и барабанщик Сергей Глазунов. А Паранойя не распадалась, мы как бы в такое замороженное состояние вошли на неопределенный период, который продолжался и продолжается…. Вот, и в Life отлично все было – пока Леша в Мастер не ушел.
Владимир Соколов:- Одно время мы с Ландышевым делали свой проект – это было еще до того, как ты (обращаясь к Д. Ш – авт.) играл с ним. Песни были на английском языке. Но потом я подумал: нет, не хочу на английском, я буду принципиально на русском петь.
Дмитрий Шаталин:- В общем-то, правильно, для русских людей надо петь по-русски…
Олег Милованов (внезапно):- Концерт надо бы сыграть.
В.Л: Какой концерт?
Олег Милованов:- Да параноический собрать и сыграть.
Владимир Соколов:- Давай.
В.Л.: Да, это было бы отлично.
Дмитрий Шаталин:- И Ленька с нами еще.
Олег Милованов:- И Ленька с нами еще, конечно.
Дмитрий Шаталин:- Запросто, только когда?
Владимир Соколов:- Я готов хоть сейчас исполнить. Только я не спою больше этого ничего. Я по-другому теперь пою. Я перепрофилировался.
Дмитрий Шаталин:- Ну, ниже споешь.
Владимир Соколов:- А как я ниже спою?
Дмитрий Шаталин:- Да я даже не знаю, есть в этом вообще смысл-то, в концерте?
Владимир Соколов:- Да ты что, давай… давай вспыхнем. Отыграем, почему нет.
Дмитрий Шаталин:- Потому что это прошлое. Надо двигаться дальше.
Владимир Соколов:- У меня движуха очень плотная.
Дмитрий Шаталин:- А Паранойя - вот был такой этап в нашей жизни, я ностальгирую до сих пор.
Владимир Соколов:- Вот я Димыча уже сколько возбуждаю, не могу никак…
В.Л.: Тогда пока возвращаемся к вопросам. Владимир, а где Вы пели до Ночи? Фауст, 99% - было ли что-нибудь еще?
Владимир Соколов:- То, что было до армии, я не буду рассказывать – там эти пионерские коллективы были, хотя тоже там лупили здорово, в Красногорск куда-то ездили – микрогастроли такие. Будем считать, что серьезно петь я начал в армии. В армии же сколотил команду – играли по подшефным колхозам – за картошку. Нам грузовик картошки, а мы концерт. А потом пришел из армии, попал в группу Магнит. Попал я сразу на какие-то концерты, за месяц я все выучил – чужой материал, который не я писал.
В.Л.: Магнит, который потом стал Кредо?!
Владимир Соколов:- Нет-нет. Это другой Магнит. Магнитов было как собак нерезаных. Я им сказал: "Ну что за идиотское название у нас? Давайте мистифицируемся." И предложил название Фауст. Вот этот Фауст сначала играл на фестивале в Горбунова… Железный марш вроде бы … я не помню, как он назывался.
В.Л.: А это какой год был?
Владимир Соколов:- Это был, по-моему, 86 год. Ну да, я из армии пришел. Конец 86го. Да, а потом меня сразу же перетаскивают в другую группу. Группа в то время была популярная – 99%. Ну, такой хард-н-хеви. Немного концертов дали, записали 2 магнитальбома – там Игорь Чумычким как раз работал, гитарист.
С. С.: Один альбом "Глас вопиющего" назывался.
Владимир Соколов:- Да-да. Ух, ты! Вот люди-то знают! (Улыбается). И еще какой-то был альбом, я не помню. Даже англоязычный был. После этого я вдруг решил, что – тексты-то г…но, ребята. Думаю, почему бы самому не начать писать? Начал писать. Вот как раз Леху я дернул – нашего, паранойского. И мы сделали группу О.К. Выступили – фестиваль был у Стаса Намина в Зеленом театре, 90й год. Арлекин? Нет, не Арлекин был в 90м… А… "Next Stop" фестиваль назывался. Аппарат 40 киловатт. В микрофон так сделаешь тихо (чмокает) – раз, на весь зал – "Мняммм!" Очень клево было, качественно все. Отбомбили на ура. Приехали американцы какие-то, финны, немцы. А я только-только начал петь клево, написал своих текстов, свои вокальные мелодии, мне все удобно, я все под себя заточил - и как мы снесли всем башню! Но после этого я что-то охладел, потому что мне хотелось музыки потяжелее. Были еще какие-то проекты, я уже не помню, какие… И вот тут с Паранойей началось.
Дмитрий Шаталин:- И лихо началось, быстро очень.
Владимир Соколов:- Мы очень здорово репетировали. На самом деле, вот сколько я живу на свете, занимаюсь музыкой всю жизнь – ну если можно так назвать, я ни одной ноты не знаю до сих пор…
Олег Милованов:- Да и зачем?
Владимир Соколов:- Точно. Пускай ноты учит тот, кто играть не умеет. И вот за всю жизнь – это было самое интересное, вот эти репетиционные периоды. У нас репетиции были потрясающие. Во-первых, Олег. Человек, которому все настолько нравилось, он всегда слушал, какие-то там ходы изобретал, что-то новое предлагал постоянно. Это интриговало, затягивало. Кто не горит, тот не зажигает других. А мы горели, хотелось очень многого. И распределял быстро, кто что играет - ты вот это, ты это, ты это. А Димыч – ему не надо никогда ничего говорить – что играть, какие аккорды, какая гармония, какой рисунок, ход. Он с ходу все играл. У меня все также быстро шло. Раз, напел что-то – здорово. Приехал домой, а в голове уже это сидит, и сразу текст пишется. И на следующую репетицию прихожу уже с текстом. Словом, великолепно все было. Это самый интересный был период в моей жизни – в творчестве.
В.Л.: У участников Паранойи было профессиональное музыкальное образование – или все самоучки?
Владимир Соколов:- Высшее подъездное образование.
Дмитрий Шаталин:- Тут я могу маленькую теорию задвинуть. Мы знаем 7 нот, 12 полутонов. Я сейчас изучаю эту старую русскую тему, там было 16 нот, 9 тонов, всего 144 звука. Есть какое-нибудь сравнение? Даже с нашим современным образованием. 144 звука в одной октаве. В одной октаве, подумайте!
В.Л.: А человеческое ухо может это различить?
Дмитрий Шаталин:- Ну вот играют же на безладовом инструменте, например. Просто это минимальное смещение. Допустим, раньше были гусли, в которых были все эти 144 струны. Причем по-разному. Не как в арфе, да, по октавам – а вот именно 144 штуки, и все разные. Причем это подтверждается - знаете как? У нас есть люди с народным образованием, которые занимаются изучением того, что в деревнях бабульки поют. И кажется: бабульки лажают на каждом шагу. Только когда прикинули эту лажу – выяснилось, что там все просто по этой древней схеме.
Олег Милованов:- Да как они настраивались, слушай?
Дмитрий Шаталин:- Вот в том-то и дело, вот понимаешь теперь, какой слух должен был быть.
В.Л. Так, а по поводу музыкального профессионального образования?
Владимир Соколов:- Нету. Я считаю, что самообразование гораздо эффективней.
Дмитрий Шаталин:- Естественно.
В.Л.: Для музыканта?
Владимир Соколов:- Для всех.
Дмитрий Шаталин:- Я видел в какой-то школе для звукорежиссеров интересную вещь. Там какой-то композитор сказал: если вы хотите быть композитором, вот вы когда получили высшее образование, должны все это дело забыть и учиться заново уже самостоятельно. Ну, если тебе это интересно, ты же можешь и сам все это освоить. Другое дело – если ты не понимаешь. А когда тебе все понятно, как и что происходит – зачем повторяться? Да, конечно, ты знаешь меньше произведений, которые тебе дают по программе. Но если тебе интересно, то ты берешь самое лучшее, значит, те же произведения. И если тебе кажется, что ты играешь что-то неправильно, ты всегда можешь спросить у того, кто это делает.
Владимир Соколов:- Мудрец не спрашивает, мудрец сам постигает свои решения.
Дмитрий Шаталин:- Или сам постигает. Классика – что она, недоступна? Купил, послушал, все свои ошибки проработал – и все, вот тебе готовое образование. Причем у тебя мозги не забиты лишними вещами.
Владимир Соколов:- Клише.
Дмитрий Шаталин:- Они у тебя забиты только тем, что нужно тебе.
Олег Милованов:- А я не согласен.
В.Л.: Олег, а Вы как считаете?
Олег Милованов:- Образование – вещь необходимая. Во-первых, это нотная грамота…
Владимир Соколов:- Пьянство – дело добровольное.
Олег Милованов:- Это язык нот, который надо знать.
В.Л.: Но при таком отношении к музыкальному профессиональному образованию Вы также не учились?
Олег Милованов:- Нет, я учился в музыкальном училище 2 года, я просто по обстоятельствам оттуда уехал. Но за эти 2 года, кстати, я ничему не научился. К сожалению.
Дмитрий Шаталин:- У меня есть друзья с высшим образованием – извини, я тебя перебью (Олегу – авт.) – они говорят, вот мы когда учились, жили в общаге. Приходят к нам, например, вот струнники, скрипачи…. А как делать становилось нечего, сразу предложение: "Ну, давай чего-нибудь взлабнем". Ответ от скрипачей: "Давай. А ноты где?"
Владимир Соколов:- Ага. Я сколько раз таких людей встречал.
Дмитрий Шаталин:- А нам дайте инструменты – мы сыграем так. Без нот!
Владимир Соколов:- На шару.
Дмитрий Шаталин:- И вот это вот, то, о чем Олег говорит – это в принципе нужно для правильного понимания чистого исполнительского искусства. Не для творчества. А для исполнительского – да. Но это же тоже можно выучить все. Те же ноты – ты берешь и выучиваешь.
Олег Милованов:- Стоп-стоп. Я говорю о профессионализме.
Дмитрий Шаталин:- Понимаешь, профессионализм заключается в том, работаешь ты по этой профессии или не работаешь.
Владимир Соколов:- Вот я профессионал или нет? А я нот не знаю и чувствую себя просто великолепно. И попробует пусть какой-нибудь хрен с образованием спеть так, как пою я.
Олег Милованов:- А я бы хотел доучиться.
В.Л.: Да? Т.е. если бы была возможность, Вы бы пошли сейчас учиться?
Олег Милованов:- Ну естественно, конечно.
Дмитрий Шаталин:- Нет, я совершенно против него ничего не хочу сказать – против такого подхода. Я где-то даже тоже говорил, что недостаток образования всегда сказывается. Потому что то, что ты можешь сделать быстрее, когда ты это знаешь - ты быстро делаешь. А если не знаешь – тебе еще нужно это освоить, а потом только делать. И потом, у тебя всегда существует еще такая проблема – правильно ли ты делаешь или неправильно. Тебе приходится все время куда-то оборачиваться, все время спрашивать. Спрашивать – имеется в виду не обязательно в прямом смысле – куда-то идти и спрашивать, а как бы сравнивать, с чем-то сопоставлять. А здесь нет – ты просто делаешь, и все. Да и, как бы, не знаю, с другой стороны, вот допустим – если брать конкретно Паранойю – здесь как-то повлияло отсутствие профессионального музыкального образования на возможность писать песни? Никак не повлияло. Да я и думаю, в других коллективах тоже.
В.Л.: Вопрос к Олегу. Олег, вот если Вы хотели получить музыкальное образование, то почему не доучились? Или осознание того, что оно нужно, пришло не так давно?
Олег Милованов:- Я знаком с большим количеством людей, закончивших консерваторию. У меня брат барабанщик, он играет джазовые композиции такие, которые мне даже не снились. И я понял, это никому не помешает. Но там есть один нюанс. Они не могут играть просто. Простоты у них не хватает, понимаете? У них все - палитры, палитры, палитры. Они практически в другом измерении находятся, в разных ладах – лидийских, миксолидийских. А вот такую простоту сыграть, которая нужна в определенном жанре – так это им тяжело. Вот так. Но я бы все-таки хотел быть таким. Зажравшимся мудрецом с большим багажом знания.
В.Л.: Так Вы к этому позже пришли или это изначально было, но просто времени не хватило?
Олег Милованов:- Тогда мне хватало того, что было.
Дмитрий Шаталин:- Да это и всем, кстати, хватало. Потому что это ты потом начинаешь понимать, что тебе надо больше, больше. Допустим, если умеешь ты играть там со скоростью 160 шестнадцатыми – это уже выше крыши, достаточно. (Показывает пальцами, барабаня по столу – авт.) Куда уже больше? Не нужно. А потом ты понимаешь, что оказывается, можно играть медленней, но "красивше". Это естественный рост. Но то, о чем Олег говорит – я бы тоже не отказался от этого.
Владимир Соколов:- Только жизнь очень короткая. Пока убьешь на это время, закончится.
Олег Милованов:- Вот на это время можно убить - на рулетку, на бухло, на наркотики. А на учебу – никогда ты не убьешь.
В.Л.: Если говорить о немузыкальном образовании – какие профессии имеют участники группы? Приходилось ли работать "не-музыкантами"?
Дмитрий Шаталин:- Я работал в "Росконцерте". Когда мы пришли из армии, еще существовал закон о тунеядстве, поэтому нужно было работать - хоть на заводике каком-то, иначе тебя бы просто посадили – вот и все.
Владимир Соколов:- Делали хитро – платили какому-нибудь алкашу, а он за тебя там что-то мёл. А ты репетируешь, играешь. Я так делал.
Дмитрий Шаталин:- Ну, или так. По-другому нельзя было. Я тоже пришел в 86 из армии. Еще же все – хоть и Горбачев, но Советский Союз, законы никто не отменял, конституцию тоже. Сейчас жизнь совсем по-другому, вообще трудно понять, как мы там жили.
Олег Милованов:- Я родился в Советском Союзе, и вырос в этой совершенно тупой системе... Пошел, куда меня партия послала, очень далеко. Закончил там училище, работал там трактористом, бульдозеристом, экскаваторщиком, комбайнером, сварщиком – кем только я не работал. Просто в той среде людей – на стройках, бульдорезированных колоннах – у них настолько низкий уровень интеллекта, что с ними совершенно неинтересно общаться, не о чем. Тем более, они меня постоянно стебали.
В.Л.: Стебали за что?
Олег Милованов:- Ну, пальцы тонкие, и сам весь такой вот не такой…
Дмитрий Шаталин:- А там рука должна быть как гиря, чтоб ты мог молот взять и трак выбить, например.
Олег Милованов:- Ну а в армии я уже в оркестр попал. Мне не хотелось маршировать. Казалось, это как-то так тупо. Я что-то другое хотел делать, лишь бы стоять – понимате, не ходить. Мне дали часы и сказали ударять 120 ударов в минуту – я понял, что такое 120 ударов – в секунду нужно 2 раза шлепнуть. Потом постепенно, постепенно освоил ударные. Из армии пришел – опять пошел работать на экскаватор. Поработал – опять понял, не в кайф совершенно. Познакомился и музыкантами – и началось.
В.Л.: Расскажите, пожалуйста, подробнее о съемках клипа "Гример из морга".
Владимир Соколов:- Снимали этот клип на репетиционной базе. Приехал Серега Галанин, привез съемочную группу. А Димыч приехал – никакой совершенно. И спать лег. Он потом проспал все съемки, а в клипе появился, только когда мы его будить начали, ну там, щипцами ноздри раздвигали. (Смеется). Пришлось гитариста раздеть и снять его голый торс с басом – это Диму изображали так. А потом уже Леха оделся, и его сняли, как его самого уже. В конце съемок Димыч все-таки встал, зашел в комнату, разбил лампу дорогостоящую… Там все помирали со смеху...
Дмитрий Шаталин:- Ну да, там весело было. (Смеется.)
В.Л. (Владимиру Соколову): Тексты песен с альбома "Месть зла" были написаны Вами, за исключением "Черного Ворона", не так ли?
Владимир Соколов:- Да. А "Черного ворона" человечек один писал.
Олег Милованов:- "Черного ворона"? Да я прям на студии его написал. Я написал!
Владимир Соколов:- Антон Коршун.
Олег Милованов:- Это написали на пластинке, неправильно все написали.
В.Л.: А почему? Расскажите подробней, пожалуйста. Текст "Черного ворона" принадлежит Вам?
Олег Милованов:- Конечно. И про детей тоже - моя идея была.
Владимир Соколов:- Насчет этого, Олег – вроде Антон писал? И припев... "Черный ворон, станем мы твоим кормом..."
Олег Милованов:- Да саму тему про Чернобыль я стал писать. Ты чего? Все это я написал. А про то, что это Antozzi Коршун - это ты прочитал на пластинке. А он писал "Адскую тварь" и все вот это. Ну что я, не помню, что ли...
Владимир Соколов:- Щас, "Адскую тварь". Щас.
Олег Милованов:- Ну не "Тварь", а как его... Марш, марш, марш...
Владимир Соколов:- "Мертвый марш" – да, он написал.
В.Л.: Т.е. Antozzi написал "Мертвый марш". А "Ворона"...
Владимир Соколов:- Это Олег.
В.Л.: Почему же написали на пластинке, что Antozzi?
Олег Милованов:- Там все неправильно написано. Это же 92 год был, когда оправили в печать. Т.е. это совок еще. Могли перепутать фамилии даже.
В.Л.: Т.е. текст "Черного ворона" написали Вы полностью? Без соавторов?
Олег Милованов:- Да.
Дмитрий Шаталин:- По поводу "совка" скажу дополнение: я читал, что существуют пиратские диски "Мести зла". Со смазанной обложкой. Так вот, опять же, совок. Пластинка вышла идеальная. А когда с нее делали печатку на сидюки – она у них смазалась, и весь тираж был вот такой вот смазанный, с плохим качеством. Т.е. это тираж официальный, не пиратский. Просто – вот именно, совок. Вот и все.
В.Л.: Выходит, пиратского диска не было?
Дмитрий Шаталин:- Не было никакого.
Владимир Соколов:- Пиратский диск был.
Дмитрий Шаталин:- "Месть зла" была пиратская?
Олег Милованов:- Да нет, обложка просто изначально смазанная на сидюке была. Не было пиратки.
В.Л.: По поводу "Черного ворона" вопрос к Олегу. Олег, Вы сказали, что текст песни "Черный ворон" связан с Чернобылем. А как?
Олег Милованов:- Да это просто ассоциация была. А потом мне все это не понравилось. Но уже было спето...
Владимир Соколов:- Кстати. Это единственный текст, который мне не нравится. Примитивный он... Но всем уже было нас...ть, уже быстрей бы дописать пластинку.
Олег Милованов:- Не примитивные тексты только у Окуджавы, у Галича.
Владимир Соколов:- Мне тоже вот не нравится кое-чего из того, что я писал.
Дмитрий Шаталин:- Любой продукт тем, кто его сделал, до конца не нравится. Его можно до идеала доводить бесконечно.
В.Л.: По поводу тематики – в основном песни о нечистой силе, о смерти. Почему песни писались только об этом?
Владимир Соколов:- Объясняю. Там никакого призыва к сатанизму нет. Там, если Вы послушаете внимательно, поется о том, что вот черное, вот белое. Выбирай.
Дмитрий Шаталин:- Никто ж не говорит – почему "Восставиший из ада", почему "Зловещие мертвецы". Люди смотрят эти фильмы и радуются.
Владимир Соколов:- Это просто есть.
Дмитрий Шаталин:- Вот и все. Поэтому вот так серьезно воспринимать не за чем.
Владимир Соколов:- И никакого призыва к сатанизму.
Дмитрий Шаталин:- Я тоже где-то отзывы читал – мол, чернуха, меня там вырвало, ды-ды-ды... да ты, наверное, идиот, вот тебя и вырвало. Ну тогда вообше не смотри ничего, не читай. Да тут выйди на Комсомольскую, на площадь Трех вокзалов – там лучше, что ли? Тот же фильм ужасов, только это реально, это жизнь. А у нас абстрактно просто.
Владимир Соколов:- Насчет сатанистов, кстати. После концерта в Клайпеде нас приглашают в какое-то шикарное заведение, казино вроде бы. Стол, накрывают поляну дикую – и там какие-то сатанисты, какая-то секта была, помнишь? (К Д.Ш. – авт.)
Дмитрий Шаталин:- Где, где ты имеешь в виду? В Клайпеде?
Владимир Соколов:- В Клайпеде.
В.Л.: А подробней расскажите о поездке в Клайпеду, пожалуйста.
Дмитрий Шаталин:- После концерта нас пригласили куда-то там. Мне даже страшно в начале стало. Я думал, там люди нормальные, а тут – сатанисты.
Владимир Соколов:- А потом - нас сажают за эти столы, мы начинаем квасить. Сели пить водку. Дима с Лешей выпили сразу все – все, что на столе стояло – по 2 бутылки водки где-то там. Они выпили все быстро и говорят: "А где еще водка-то?"
Дмитрий Шаталин:- Да там бутылки – очень быстро кончались. Бутылки делали такие мелкие.
Владимир Соколов:- Эти в ответ: "О-о, вы оч-чен быс-стро пьет-тее! Вы нас не перепьет-тее!" Дима им в ответ: "Заказывайте!". В результате – эти все попадали, все вусмерть – эстонцы или кто там они. А Димыч с Лешей сидят. Леха говорит: "У меня даже в горле не булькнуло. Это нам только руки помыть. А водка-то где??" А эти все в муку, местные. Один только из них еще держался, сказал: "Дда-а, вы ум-меете пить" - и готов. Я сижу, смотрю на все это – и захотелось мне проветриться. А холодновато было. Какая-то осень была непонятная, ближе к зиме. Выхожу, в одной футболке... И меня потеряли, помните?
Я ушел ночью бродить по Клайпеде. Я иду – круто, все какие-то переулочки там, мостовые, клево. Иду, думаю: "Блин, мне холодно. Где я сейчас? А где я был-то?? Блин, где это заведение??" Я потерялся, я заблудился, вот! Метнулся туда, сюда – не могу вспомнить, куда идти. Ладно, пошел по дороге, думаю, куда-то она должна привести? Привела к площади. Здание, на нем написано: "Полиция". Сидят полицейские, местные. Я говорю – слушайте, говорю, вот так, мол, и так, потерялся я. "А-а, эт-то, групп-па из Москвы, мы слыш-шали". Я говорю: "А где вообще они... куда я должен поехать? В гостиницу меня везите!" А какая, говорят, гостиница – у нас их 8, что ли. Я говорю: "Не знаю!". И они меня возили всю ночь. Объехали все гостиницы. Последняя – уже к утру, приезжаю, стоит шеф, организатор того концерта - "Братан, ты че? Почему на полицейской машине?! Что с тобой?" Они "Нормал-льно. Мы ег-го прост-то довезл-ли"... Вот это было, да...
Олег Милованов:- А мне очень интересный случай понравился - это было еще, когда мы в Клайпеду только ехали, едем голодные... ни жрать, ни пить – ничего нету...
В.Л.: А почему?
Олег Милованов:- Потому что не было палаток столько.
Дмитрий Шаталин:- А, "купите мальчику йогурт"! (Смеется.)
Олег Милованов:- Тихо. (Улыбается.) Подъезжаем к палатке – палатка светится, будто мираж какой-то...
Владимир Соколов:- "Палатка!!!"
Олег Милованов:- И тетка сидит, продать ничего не может. А тут подъезжает орава: "8 бутылок водки, пива, того, сего, сигареты, бухло – все! Давай!".
Владимир Соколов:- И он (на Олега – авт.): "И йогурт!!" - И я добавляю: "Да, дайте мальчику йогурт!!".
(Дружный смех.)
Олег Милованов:- Я жрать хотел, умирал просто.
Дмитрий Шаталин:- А почему вот это все происходило. Мы приехали в Калининград – естественно, чтобы на паром. И нас забыли просто встретить в Калининграде. И мы ждали, когда из Клайпеды приедет автобус и нас туда, в Клейпеду, повезет. Из-за этого все. Но – самолюбие потешило вот что. Мы когда приехали, говорим организаторам: вот завтра второй день фестиваля – давайте завтра, может быть, мы отыграем, а то поздно. А нам отвечают: "Да вы что! Вот эта все толпа – никто не ушел, все вас ждут!" Мол, наши местные коллективы уже по 2 по 3 раза отлабали. Ну, естественно, мы с корабля на бал, бодрые, довольные. Ну и нормально отыграли. Врезали по полной.
Владимир Соколов:- Помнишь (к Д.Ш – авт.), в гримерке, мы сидели – как к нам ломились! Двери вот так вот держали – т.е. там ажиотаж был хороший.
Олег Милованов:- А я плохо помню...
Владимир Соколов:- Не жрамши, не спаши, играл на двух бочках. Конечно, плохо помнит.
Олег Милованов:- Я вообще не спал и не жрал.
Дмитрий Шаталин:- Мы-то напились в горячке просто, а ему-то, как нормальному человеку, трудно было.
В.Л. (Олегу Милованову): Вы не употребляли ничего спиртного?
Олег Милованов:- Ну так, чуть-чуть.
Владимир Соколов:- Зато мы употребляли. Мы ехали нормально. Когда ехали, я уже был – ваа! А потом вперед, на сцену. Микрофон откусывал даже. (Смеется.)
В.Л.: Как писалась песня "Черный ворон", как писался хор? Этот вопрос интересует многих. Даже, помню, был спор на форуме, в ходе которого было высказывание, что использовать детский хор было неэтично.
Владимир Соколов:- Ойй, прям, неэтично… Олег, мы с тобой шли, услышали этот хор, да?
Олег Милованов:- Да.
В.Л.: А чья идея была использовать хор?
Владимир Соколов:- По-моему, Олега. Смотрим, "Соколята"! Так хор назывался. Я тогда еще подумал: клево, Сокол – и хор "Соколята". А фактически "Черного ворона" Олег прорулил. У Олега, кстати, идей куча всегда была: а давай так сделаем, а давай так. Ну а про хор - Дима говорит: давай. Привели. Но там была хохма. Детишки ведь, потому писали долго. Кто носом шваркнул – все, переписываем. Кто ножкой топнул – тоже. Кто драться стал...опять. Они же маленькие...
В.Л.: А сколько детей было?
Владимир Соколов:- Да человек 9, наверное.
Олег Милованов:- Потом осталось 3.
(Пауза, потом дружный смех.)
Олег Милованов:- Да, мы решили троих оставить. И просто нарезали несколько штук потом.
С.С.: Детей?!))
(Опять дружный смех.)
Владимир Соколов:- Ну а хоxма была следующая. Очень много дублей убили, но вот наконец, пишем, вроде все получается. И почти дубль записан, все здорово идет. А тут... Кар-мен – группа такая была, помните? И заходит, блин – в косухе Лемох, из Кар-мен... а они через стеклышко-то видят. И – дальше – записываем: Они поют: "Черный ворон, станем мы твоим...КАРМЕН, КАРМЕН, КАРМЕН!!!" Помните, да?... (Смеется).
В.Л.: Как создавалась обложка альбома "Месть зла"?
Олег Милованов:- Был такой человек, Андрей Сальников. Он взялся помочь. И ни копейки за это не взял.
Дмитрий Шаталин:- Если я правильно помню, когда к нам приезжал Оззик, ему надо было разрисовать барабаны – и как раз этим занимался Сальников. А насчет обложки "Мести зла" - изначально была нарисована картинка, где была девушка-воительница, вокруг которой обвивались змеи. А он ее переработал, и получилась вот такая вот вещь.
В.Л.: А какой-либо смысл вкладывался в этот рисунок?
Владимир Соколов:- Наверное, нет. В "Паранойе" есть смысл? Кстати, на рисунке я с копытом. Когда Сальников услышал альбом, то сказал что-то вроде: "Ну ты Сокол, ты черт". И копыто мне пририсовал… я офигел.
С.С.: Насчет змей и девушки. В 94 году у Родмира вышел альбом "Wild & Dangerous Girl" - вот как раз там такая же девушка, очень похожи обложки.
Дмитрий Шаталин:- Я не видел.
Олег Милованов:- Похожи. Потому что Родмир он же рисовал.
В.Л.: Помимо клипа "Гример из Морга", был еще клип на песню "Мертвый Марш". Как снимался этот клип?
Дмитрий Шаталин:- Была программа "Чья сторона". На канале, аналогичном теперешнему второму, каналу Россия. После этой программы как раз наше выступление и сняли несколько раз, смонтировали.
В.Л.: Что это была за программа?
Дмитрий Шаталин:- Интересная молодежная программа. Бралась актуальная тема и обсуждалась. И были сектора – белый и черный. Т.е. зрители делились на две части, высказывали два прямо противоположных мнения. Ну, и шло обсуждение. А Паранойя попала на съемки этой программы, когда тема была о насилии – что-то вроде того, оправдано оно или нет. "Белые" были против насилия, "черные" – за. Вот каждый сектор и высказывал свою точку зрения, пытаясь переубедить другой.
В.Л.: На чьей стороне была Паранойя? Черной или Белой?
Владимир Соколов:- Черной. И вообще, тема немного не так звучала. Не оправдано ли насилие – а "Нужно ли подставлять левую щеку, если тебя ударили по правой?" Или нужно ответить тому, кто ударил? Я выступил тогда, конечно. Привел такой пример. Вот, говорю, была такая ситуация, шла маленькая девочка, лет семи, и у нее были сережки. Подходят дылды лет по 15, по 16 – начинают срывать у нее сережки из уха. Я подошел и просто одной вмазал оплеуху со всей дури… Правильно я сделал? Черная сторона: Даааа!! Другой стороне задают вопрос: будут ли возражения? И белый сектор притих.
Дмитрий Шаталин:- Это то, что я назвал бы подменой понятий: ударили по правой щеке – подставь левую. Но там есть концовка: не дай себя ударить. Или – "не убий". А если напали и хотят убить твою семью? А ты должен сидеть и молчать, что ли, пока всех не поубивают? "Не убий" – без необходимости. Но это нас вот эта концовка закрыта.
Владимир Соколов:- Интересно одно из многочисленных мнений о добре и зле: нет добра, и нет зла. Это мы так себе представляем, а где граница? Вот то, что я сделал – это зло или нет? Защитить семью, если начинают вырезать всех – это зло? Ну, и еще одно мнение: без зла не было бы добра.
В.Л.: "Что бы делало твое добро, если бы не существовало зла?" Но давайте вернемся к Паранойе. Сколько клипов было у группы?
Дмитрий Шаталин:- Три. Точнее, два варианта "Гримера из морга" - концертный и вот тот, полупостановочный. Полупостановочный – полусамодеятельный, я бы даже сказал. Мы же все делали тогда сами, на своей базе. Только люди были профессиональные и оборудование, а все остальное было самодеятельным. И третий – "Мертвый марш", снимавшийся после "Чьей стороны". Был и четвертый клип – еще Ночи, но он не сохранился.
В.Л.: Много ли было выступлений у группы за период 93-94 гг.? В 93 году был фестиваль в Кишиневе, была Зарраза – было ли что-то еще?
Дмитрий Шаталин- Фестиваль в Клайпеде. Там хедлайнерами должны были быть Slade. Только я не помню, приехали они в итоге или нет.
Владимр Соколов:- По-моему, нет.
В.Л.: Это крупные фестивали. А насколько часты были выступления в клубах, в ДК?
Дмитрий Шаталин:- Да, были клубные, 3-4 в месяц приблизительно. Клубов-то было не так много по Москве. А знаете, в чем заключалось наше преимущество на этих фестивалях? Это был тот период, когда у всех крупных металлических групп, которые были "наверху", были какие-нибудь проблемы, поэтому пригласить их на фестиваль было невозможно. У одних - то, у других это... И уже организаторы феста в Клапеде говорят: ну, кто у нас есть-то еще? А кто-то сказал: вот у нас Паранойя появилась, новая такая. И все, поехали мы представлять Россию. Еще говорят сейчас: вот, были и более крутые, а поехала почему-то Паранойя. Да не было тогда более крутых. Т.е. они были, но они в нерабочем состоянии. А мы были в рабочем.
В.Л.: Фактически, для вас сложилась очень благоприятная ситуация в 93м.
Дмитрий Шаталин:- Вот именно. В принципе, у нас была возможность стрельнуть еще мощнее. Но, как видите, не стрельнули…
В.Л.: Что еще вы могли бы рассказать о гастролях?
Дмитрий Шаталин:- Да что рассказывать. Концовки гастролей смазываются обычно. Из дома выехал - приехал на вокзал. А потом провал, очнулся – несколько дней прошло. И очнулся не у себя дома еще.
Владимир Соколов- Да, гастроли помнятся смутно. А поводу того, кто где очнулся – ага, очнешься, а у тебя дома еще несколько людей живет. Незнакомых.
Дмитрий Шаталин:- Жены, конечно, в ужасе...
В.Л.: Олег, а чем гастроли запомнились Вам?
Владимир Соколов:- Йогуртом. (Смеется.)
Олег Милованов:- Усталостью – Клайпеде.
Дмитрий Шаталин:- Усталостью. Кишинев, кстати, тоже был не легче. Насчет Кишинева могу историю интересную рассказать. На нас очень пафосно тогда взирал тот народ, который на фесте собрался – мол, приехали неизвестно откуда, неизвестно кто. Ну, мы тогда и говорим - давайте мы первыми выступим, вы тут все крутые, навороченные, выступайте, кто когда хотите. Но мы были хорошо подготовлены. Во-первых, мы с собой привезли звукорежиссера, который участвовал в записи пластинки, т.е. он знает, как мы должны звучать. А во-вторых - Олег берет секретное оружие - пятаки, на боч