Байки из склепа

Когда мне сообщили, что мой брат — невменяемый псих, который жестоко расправился со своими детьми и женой — я не поверил. Это было невозможно, казалось мне. Я знал его с пелёнок — никто в мире не разбирался в нём лучше меня. Он точно не мог никого убить! Он по жизни ни с кем не дрался — рука у него не поднималась, даже когда его травили в школе. Мы поддерживали с ним хорошие отношения, я часто ездил к нему в гости, в его, недавно купленный, коттедж прямо у соснового бора. Последний раз...

Впервые в жизни бабушка не рада Валиному приезду.

Разумеется, поначалу она пыталась это скрыть: и улыбалась, и умилялась, и охала. И даже пыталась поднять внучку на руки, только вот Вале уже исполнилось десять, и за прошедший год она стала, по словам папы, “здоровой кобылой”.
...

Наум Сагаловский
КУРОЧКА РЭБЭ

...

ТЕРЕМ-ТЕРЕМОК

Стоит теремок, не закрыт на замок,
...

Как обычно, я стоял на остановке, чтобы ехать на учебу. На улице было ужасно холодно. Люди, укутанные в море одежды и спрятавшие свои лица за громадные шарфы, стояли в ожидании автобуса. Я был среди этой толпы, как вдруг с противоположной стороны дороги я почувствовал ощутимое тепло и запах гнили. Обернулся в сторону остановки, но ничего подозрительного не увидел. Потом снова повеял этот теплый ветерок. Я оглядел рядом стоящих людей: они тряслись от холода, а мне стало невыносимо...

Дед Мороз приходил всегда. Пашка в него верил. Потому что если не верить в чудеса, то как вообще жить? Даже если жить осталось недолго.

Его ударили по носу кулаком, что-то звонко хрустнуло внутри головы, стало нестерпимо больно. Пашка заскулил, засучил ногами по полу, дернулся, чтобы встать, но не смог. По губам поползла соленая струйка крови.
...

Она дрожала, как осиновый лист, когда мы заехали в лес. Конечно, она же всё понимала. Точнее, думала, что понимает. Что я завёз её ровно для того, для чего её выставили, будто товар на полку, на обочину трассы наглые, бессовестные "братки". Оплатил я вперёд и попросил не беспокоить. Три часа.

Братки хихикали:
...

От ледяной воды пальцы быстро немели, но останавливаться я не мог. Загребал руками самородки, мельком отмечая, что с каждой жертвой их становилось все больше. Рассовывал золото в мешки и за пазуху, в карманы и за голенища старых сапог. Стоял жуткий холод. Наверное, если бы небеса вдруг отяжелели влагой, с них посыпался бы снег. Но неба не существовало. Ничего не существовало, кроме реки, леса и мутного, похожего на гнилостный студень тумана.

— Не оборачивайся, — шептал...

Моя мать меня не любила. Я ее в этом не виню – трудно винить табурет за то, что у него нет спинки, правда? Если бы у него была спинка, это был бы стул, если бы моя мать меня любила, это была бы не моя мать. По крайней мере, она не сделала аборт и не отказалась от меня в роддоме, я был сыт, одет, а что до любви – ну, сердцу не прикажешь. Может, была в этом и моя вина: будь я ласковее к ней, может, и оттаяла бы, но и я с детства отличался некоторой прохладой в эмоциях.

Мать была художницей. Рисовала...

Санек прошелся по комнате, любовно дотрагиваясь руками до стареньких обоев с ромбиками, кружочками и треугольничками, уселся на полинялый диван цвета гнилой вишни, увернулся от выглядывающей из-под обшивки пружины, удовлетворенно потянулся и закинул руки за голову.

Теперь у него была своя собственная квартира.
...