Байки из склепа

Своего деда по отцовской линии я почти не знал. Осталось лишь несколько обрывочных воспоминаний из далёкого детства, парочка совсем-совсем смутных кусочков памяти. Поэтому и известие о его смерти не стало для меня горем. Скорее это была мрачная весточка из прошлого, которое я едва-едва припоминал.

...

Когда всё завертелось, и в наспех вырытую яму уложили два женских тела, Вадим решил, что, должно быть, спятил. Он не уловил, в какой момент дикая и вывернутая наизнанку логика вдруг стала казаться ему абсолютно нормальной. А сейчас уже было поздно.

...

Кир вздохнул и отступил.

— Разводи костер! — приказал Лысый и увел Тоху.
...

Мальчику было пять лет, звали его Стас, и он с мамой ехал от бабушки Жени. К папе и старшей сестре Наташе. На все вопросы Стас отвечал рассудительно, серьезно и толково. Назвал свою фамилию, адрес. Только вот не мог сказать, где сейчас его мама.

Вот только что она была во-он там! Сказала, чтобы Стас подождал в проходе, а сама пошла за багажом. Он у них стоял в камере хранения номер сто пять, пока мама со Стасом гуляли по городу. У них скоро поезд.
...

Когда мне было 12, я пришел к выводу что все в мире, включая мою собственную семью, были против меня. Я никогда не был проблемным ребенком, но мои родители относились ко мне как к таковому.

Например, мне приходилось быть дома к пяти вечера каждый день. Это, несомненно, ограничивало длительность моего "игрового времени" вне дома. Мне не разрешали приводить друзей, чтобы поиграть в моем доме, и не позволяли приходить в чей-то чужой. Я должен был закончить свое...

Это началось несколько недель назад. Каждое утро как я просыпался, я видел как тюки сена, которые стояли в нескольких сотнях метров, медленно двигались в сторону моей фермы. Я не придал этому значения, решив, что это работа местных шутников. В течении нескольких дней тюки почти вплотную приблизились к ограде моей фермы. Я устал от таких шуток и решил вернуть их на место. Я потратил несколько часов и порядком устал перетаскивать их.

На следующее утро меня разбудил жуткий...

Алкей очнулся от глубокого сна, будто выдернутый из трясины невидимыми руками. Ему снился кошмар. Он помнил густую мглу, далёкий шум битвы, обезглавленные тела на земле, облаченные в одежды из разных эпох. Запах смерти. И жуткий большеголовый силуэт, что призраком мелькал в тумане…

— Приснится же, — Алкей надел очки, выглянул в окно.
...

Ельцовское кладбище выглядело ровно так, как положено выглядеть обычному сельскому кладбищу: чинно и умиротворённо. Расположено оно было чуть в стороне от села, дальним концом упиралось в березовую рощицу, по ранней осени воздушно-золотистую, ни ворот, ни ограды не имело и просматривалось с одного конца до другого. Растущие кое-где кусточки сирени обзор не загораживали, поэтому старика, степенно бредущего в мою сторону между могил, я заметил издали и внутренне напрягся:...

Несколько секунд они смотрели друг на друга. Где-то над плечом Немца в темноте плавали два красных глаза Дамы Червей. Зорге смотрел в глаза мальчика, пока не почувствовал, что до ноги дотронулось что-то острое и горячее. Краем глаза он увидел, что щупальце потрогало кед и начало движение к колену. Дама Червей, успокоенная, снова опустила голову, но Немец к ней не повернулся. Он тоже следил за движением щупальца.

Он висел в воздухе, чуть поджав ноги, прямо над рисунком...

Он не думал, что проживёт больше двух часов, но большая стрелка его «Омеги» сделала уже четыре оборота, а он был ещё жив. Из разбитого окна тянуло холодом и запахом леса. Человек не шевелился, только осторожно вдыхал и выдыхал воздух, чтобы даже пар изо рта был незаметен. Ещё пару часов и стемнеет, и тогда у него появится шанс выжить.

...