Лето в средней полосе — предмет мимолётный, призрачный. Как конфета “Птичье молоко” к чаю. Вроде оно есть, а вот уже и нет.

Только-только похудеешь слегка, купишь модные сандалии, понюхаешь сирень и пионы на чужой клумбе, сменишь цвет с привычного синюшно-бледного на золотистый, как на те, пожалуйста, сентябрь, мокрые георгины и грустные дети с бантами.

По тротуарам мы ходим, щурясь от яркого солнца, уворачиваясь от бесчисленного двухколёсного войска. В сумочке одновременно солнцезащитный крем и зонтик, шарфик и купальник. На всякий случай паспорт и фата, потому что если не летом, то когда?

В зелёном мире все спешат пожить наперегонки: каштаны отцвели, липа заколосилась, вишня опала, тополь заметелился. Берёза, вечная головная боль аллергиков, цветёт как не в себя.

Ночью хочется распахнуть окна навстречу летним ливням и соловьям, но в довесок дают комаров и стритрейсеров. А днём нас ждут войны за кондиционер в офисе, между теми, кому душно, и кто в шапочке.

В каждом дворе после зимы заводятся дети. Возможно, они улетали с птицами на юга. У детей поголовно сбиты коленки, а щёки раскрашены диатезом от обилия ягод и фруктов, а также пестицидов в этих ягодах и фруктах, с чем привыкшие к зимней еде желудки решительно не справляются.

Уличные коты и голуби вальяжно расположились в тенёчке и больше не выглядят сиротами. Рядом местные алкоголики могут спокойно поспать в клумбах — в сугробах их постоянно будили неравнодушные граждане и пытались сдать милиции.

И так каждый день. Летние грозы сменяются радугой, закаты — рассветами, лейкопластырь украшает пятку, плечи и коленки требуют свободы. Мы снова едим на уличных верандах, и кофе навынос больше не средство согреть замёрзшие пальцы.

И, конечно, мороженое в жаркий полдень. Кусочек далёкой будущей зимы в моей руке.

Жанна Шульц