Беспортейный коммунист


По понятным причинам не буду называть фамилию знатной стахановки-птичницы 1960-1970 годов, с которой у газеты «Труд» сложились хорошие отношения. Мы все её очень любили. Юмор у неё был бесподобный. Вот один из её рассказов (если будете читать этот текст, имейте в виду её óкающее произношение).

«Приехал однажды ко мне на ферму секретарь райкома (коммунистической партии). И тут пошёл очень сильный дождь. От моего дома, где секретарь полóжил вещи (гостиницы у нас в колхозе ещё не было) до фермы не дойдёшь – грязь по уши. Делать нечего, сидим, беседуем, потом я ужин собрала, выпили маленько. А дождь не перестаёт. Что делать? Остался секретарь на ночёвку, я ему постелила в другой комнате. Ну вот. А ночи в августе томкие, я ворочаюсь, он ворочается, я и говорю – иди ко мне, секретарь. А он – нельзя мне, я портейный… Так и промаялись кое-как всю ночь. А дождь-то стих. Утром пошли на ферму. Секретарь хмурый, в глаза мне не смотрит, всё ему не так. И построен птичник мой не так, и оборудование не такое, и вообще, говорит, с чего это у тебя куры так плохо несутся? А я говорю – а с чего им хорошо нестись-то, ведь петухи у меня все портейные…»

Понятно, какой поднялся хохот в нашем редакционном кабинете. И тут гостья добавила: «А вот ваш-то корреспондент по нашей области Юрочка Пискунов, хошь и коммунист, но совершенно беспортейный!»

Спутник над пастбищем

Это было в Туркмении, в Ашхабаде. Я сидел в гостях у корреспондента газеты «Труд» Саши Панасенко – украинского хлопца, которого после окончания университета «распределили» в Туркмению. Там он женился на местной девушке (русской) и, как говорится, стал пускать корни. В тот день, вернее утро (учтите ещё разницу во времени с Москвой) позвонили из редакции и дали команду – только что запустили спутник (это было начало космической эры), давай в номер отклик на событие. Будет подборка откликов – от рабочего, учёного, студента, солдата, ну сам знаешь. С тебя – чабан. Срочно, срочно! Саша уже обзавёлся некоторыми полезными связями, он сразу позвонил пограничникам, и они согласились взять его в обзорный полёт вдоль границы с Ираном. Мне, к сожалению, отправиться с ним было нельзя, а Саша был у военных как-то оформлен для подобных случаев.

Вернувшись через несколько часов, он рассказал: «По дороге в вертолёте написал текст – мол, я, такой-то, Ахмед Мамедов, пастух такого-то колхоза, горячо приветствую очередной успех советской космонавтики, за развитием которой мы в нашем колхозе внимательно следим. И главное – подпись. Летим, командир говорит – глянь, вон чабан отару овец пасёт. Сгодится? О кэй, говорю. Садимся. Я бегу к чабану – каждая минута дорога. Объясняю, в чём дело – запустили спутник, нужен ваш отклик. Чабан – величественный старец. При моём появлении не шевельнулся. Когда я кончил говорить, плавно провёл рукой и промолвил, именно промолвил, а не сказал (на приличном русском языке): «Не суетись, сынок. День долог, а солнце ещё высоко». В этот момент я понял, закончил Саша, в сколь разных мирах мы живём.

Author: Баранов Ю.К.