5 июн в 15:14 
Sliko700 
: 
Sliko700 : БОЛЬШАЯ ЛЕГЕНДА О МАЛЕНЬКОМ СРАЖЕНИИ
К 1351 г. десять лет шла борьба за титул герцога Бретани между сторонниками Карла Блуасского и Жана де Монфора. Однако со смертью последнего в сентябре 1345 г. ситуация поменялась. Король Англии Эдуард III, выступив защитником герцогских притязаний малолетнего сына де Монфора, вёл себя в Бретани как полновластный хозяин. Он захватывал крепости и замки, назначал своих капитанов, которые облагали местное население тяжелыми поборами, шедшими на содержание английской армии.
И если для Эдуарда III всё складывалось успешно, то Карл Блуасский переживал полосу неудач. Возобновление Столетней войны обернулось для его союзников французов катастрофой при Креси (1346 г.) и потерей Кале (1347 г.). Сам Карл Блуасский попал в плен к англичанам после поражения 20 июня 1347 г. в битве при Ла-Рош-Дерьен.
Мир в Кале 1348 г. вместе с опустошавшей Англию и Францию чумой на долгое время поменяли характер войны за бретонское наследство. Теперь это были разрозненные кампании небольших отрядов, перемежавшиеся нападениями из засад, случайными стычками и мелкими сражениями.
Один такой отряд в марте 1351 г. выступил из Жослена. Его целью стал контролируемый англичанами замок Плоэрмель, захват которого позволял приверженцам Карла Блуасского обезопасить свои позиции на севере Бретани и двинуться дальше на монфористский юг. Отряд возглавлял Жан де Бомануар. Вместе с дядей Робером де Бомануаром он храбро сражался при Ла-Рош-Дерьене. Вернувшись из английского плена, Жан де Бомануар унаследовал принадлежавшее его погибшему дяде звание маршала Бретани, т.е. командование над всеми войсками герцога Карла.
Под стенами Плоэрмеля де Бомануар увидел разоренную округу. Скорбь смертным саваном легла на некогда цветущую землю. Картину дополнила вереница подгоняемых, словно животные, ударами английских солдат, закованных в цепи крестьян. Они были виноваты в том, что не смогли заплатить положенных поборов.
- Для вас, английский рыцари, тяжкий грех издеваться над участью простого люда, несчастных крестьян, которые сеют хлеб и в изобилии обеспечивают нас вином и скотом. Если бы не было земледельцев, где б мы были? – де Бомануар с гневом и упреком обратился к капитану Плоэрмеля Ричарду Бемборо.
Благородный бретонец предложил жестокосердному англичанину поединок: тридцать один рыцарь и оруженосец с каждой стороны. Пусть их рассудят боги войны. Бемборо принял вызов.
Рыцари Жана де Бомануара молятся накануне поединка с англичанами. Иллюстрация к сборнику "Бретонские баллады" (1839 г.)
Такова легенда о причине сражения тридцати. Этого овеянного флёром героической романтики знаменитого эпизода Столетней войны.
Судьба бретонских крестьян, страдавших от всех враждовавших партий, едва ли волновала Жана де Бомануара. Просто не имея сил и времени взять Плоэрмель в ходе правильной осадой, он предложил Бемборо поединок в надежде таким нетривиальным способом решить дело.
Место сражения выбрали у дуба (Mi-Voie) посреди дороги из Плоэрмеля и Жослен. Участникам разрешалось выбирать любое оружие. Под угрозой бесчестья запрещалось покидать огороженное четырьмя воткнутыми копьями поле боя. Несколько «судей» следили за исполнением незамысловатых правил. Собрались какие-то зрители. Все было готово.
26 марта в пятницу, либо же в субботу, 27 марта, шестьдесят четыре рыцаря и оруженосца сошлись в схватке под возвышавшимся над их головами и грязной весенней землёй, словно мировое древо, дубом. Никакой тактики. Бой превратился в свалку щитов, доспехов сопровождаемую лязгом мечей. Англичане теснили противника. Два или три бретонца де Бомануара были убиты, несколько ранены.
Прозвучал сигнал к перерыву поединка. Утолив жажду анжуйским вином, латники продолжили рубить друг друга. И вот Ричард Бемборо пронзенный копьем бретонского рыцаря Алена де Керанре отдал душу Богу. Командование над англичанами принял немец Крокар. Опытный солдат удачи Крокар стал известным вожаком наёмников, воюя во Франции и Бретани в 1340-1350-ые гг.
Крокар приказал сомкнуть ряды. Атаки рыцарей де Бомануара разбивались об ощетинившуюся и копьями и топорами и мечами стену англичан. Силы оставляли бретонцев. Де Бомануар был серьёзно ранен.
Тогда оруженосец по имени Гийом де Монтобан оседлал коня, что дозволялось правилами, и врезался в построенный Крокаром живой острог, смяв с десяток врагов. Мгновение – и блуассцы ринулись в образовавшуюся брешь. Исход битвы был решён. Англичане признали поражение. Правда, рассказ о подвиге де Монтобана не имеет точных подтверждений. Но важно ли это?
Итог. С двух сторон погибло от 15 до 26 человек, из них бретонцы-блуассцы потеряли 5-9 человек, монфористы-англичане – 10-17.
О поединке тридцати широкая публика забыла до 1880-ых гг., когда родившаяся из проигранной Пруссии войны Третья Французская республика искала в прошлом примеры бранной славы. Сражение тридцати обрело пропагандистское значение, воплощая единство французов перед лицом врага: тогда англичан, теперь немцев. Средневековые бретонцы превратились во французов, чему они, несомненно, удивились бы, защищавших Францию. Для жителей Бретани победа Жана де Бомануара символизировали победу над ненавистными англичанами, грабившими родную землю.
Сегодня поле, где Жан де Бомануар и Ричард Бемборо скрестили мечи классический пример места памяти с мемориальным крестом, недалеко от которого 6 июня 1823 г. возвели колонну Тридцати с выбитами на ней именами воинов Жана де Бомануара. Что примечательно, места англичанам там не нашлось. Колонну в 1933 г. внесли в список исторических памятников Франции.
История поединка тридцати весьма показательна. Не имевший военно-политических последствий – блуассцы так и не захватили Плоэрмель, а 14 августа 1352 г. вовсе потерпели сокрушительное поражение в битве при Мороне – он благодаря таланту хрониста Жана Фруассара и бретонских авторов превратился в образец рыцарского подвига всё более и более редкого в Столетнюю войну. В конце XIX в. бой тридцати лег в основание формировавшейся национально-государственной идеологии Французской республики.
И если для Эдуарда III всё складывалось успешно, то Карл Блуасский переживал полосу неудач. Возобновление Столетней войны обернулось для его союзников французов катастрофой при Креси (1346 г.) и потерей Кале (1347 г.). Сам Карл Блуасский попал в плен к англичанам после поражения 20 июня 1347 г. в битве при Ла-Рош-Дерьен.
Мир в Кале 1348 г. вместе с опустошавшей Англию и Францию чумой на долгое время поменяли характер войны за бретонское наследство. Теперь это были разрозненные кампании небольших отрядов, перемежавшиеся нападениями из засад, случайными стычками и мелкими сражениями.
Один такой отряд в марте 1351 г. выступил из Жослена. Его целью стал контролируемый англичанами замок Плоэрмель, захват которого позволял приверженцам Карла Блуасского обезопасить свои позиции на севере Бретани и двинуться дальше на монфористский юг. Отряд возглавлял Жан де Бомануар. Вместе с дядей Робером де Бомануаром он храбро сражался при Ла-Рош-Дерьене. Вернувшись из английского плена, Жан де Бомануар унаследовал принадлежавшее его погибшему дяде звание маршала Бретани, т.е. командование над всеми войсками герцога Карла.
Под стенами Плоэрмеля де Бомануар увидел разоренную округу. Скорбь смертным саваном легла на некогда цветущую землю. Картину дополнила вереница подгоняемых, словно животные, ударами английских солдат, закованных в цепи крестьян. Они были виноваты в том, что не смогли заплатить положенных поборов.
- Для вас, английский рыцари, тяжкий грех издеваться над участью простого люда, несчастных крестьян, которые сеют хлеб и в изобилии обеспечивают нас вином и скотом. Если бы не было земледельцев, где б мы были? – де Бомануар с гневом и упреком обратился к капитану Плоэрмеля Ричарду Бемборо.
Благородный бретонец предложил жестокосердному англичанину поединок: тридцать один рыцарь и оруженосец с каждой стороны. Пусть их рассудят боги войны. Бемборо принял вызов.
Рыцари Жана де Бомануара молятся накануне поединка с англичанами. Иллюстрация к сборнику "Бретонские баллады" (1839 г.)
Такова легенда о причине сражения тридцати. Этого овеянного флёром героической романтики знаменитого эпизода Столетней войны.
Судьба бретонских крестьян, страдавших от всех враждовавших партий, едва ли волновала Жана де Бомануара. Просто не имея сил и времени взять Плоэрмель в ходе правильной осадой, он предложил Бемборо поединок в надежде таким нетривиальным способом решить дело.
Место сражения выбрали у дуба (Mi-Voie) посреди дороги из Плоэрмеля и Жослен. Участникам разрешалось выбирать любое оружие. Под угрозой бесчестья запрещалось покидать огороженное четырьмя воткнутыми копьями поле боя. Несколько «судей» следили за исполнением незамысловатых правил. Собрались какие-то зрители. Все было готово.
26 марта в пятницу, либо же в субботу, 27 марта, шестьдесят четыре рыцаря и оруженосца сошлись в схватке под возвышавшимся над их головами и грязной весенней землёй, словно мировое древо, дубом. Никакой тактики. Бой превратился в свалку щитов, доспехов сопровождаемую лязгом мечей. Англичане теснили противника. Два или три бретонца де Бомануара были убиты, несколько ранены.
Прозвучал сигнал к перерыву поединка. Утолив жажду анжуйским вином, латники продолжили рубить друг друга. И вот Ричард Бемборо пронзенный копьем бретонского рыцаря Алена де Керанре отдал душу Богу. Командование над англичанами принял немец Крокар. Опытный солдат удачи Крокар стал известным вожаком наёмников, воюя во Франции и Бретани в 1340-1350-ые гг.
Крокар приказал сомкнуть ряды. Атаки рыцарей де Бомануара разбивались об ощетинившуюся и копьями и топорами и мечами стену англичан. Силы оставляли бретонцев. Де Бомануар был серьёзно ранен.
Тогда оруженосец по имени Гийом де Монтобан оседлал коня, что дозволялось правилами, и врезался в построенный Крокаром живой острог, смяв с десяток врагов. Мгновение – и блуассцы ринулись в образовавшуюся брешь. Исход битвы был решён. Англичане признали поражение. Правда, рассказ о подвиге де Монтобана не имеет точных подтверждений. Но важно ли это?
Итог. С двух сторон погибло от 15 до 26 человек, из них бретонцы-блуассцы потеряли 5-9 человек, монфористы-англичане – 10-17.
О поединке тридцати широкая публика забыла до 1880-ых гг., когда родившаяся из проигранной Пруссии войны Третья Французская республика искала в прошлом примеры бранной славы. Сражение тридцати обрело пропагандистское значение, воплощая единство французов перед лицом врага: тогда англичан, теперь немцев. Средневековые бретонцы превратились во французов, чему они, несомненно, удивились бы, защищавших Францию. Для жителей Бретани победа Жана де Бомануара символизировали победу над ненавистными англичанами, грабившими родную землю.
Сегодня поле, где Жан де Бомануар и Ричард Бемборо скрестили мечи классический пример места памяти с мемориальным крестом, недалеко от которого 6 июня 1823 г. возвели колонну Тридцати с выбитами на ней именами воинов Жана де Бомануара. Что примечательно, места англичанам там не нашлось. Колонну в 1933 г. внесли в список исторических памятников Франции.
История поединка тридцати весьма показательна. Не имевший военно-политических последствий – блуассцы так и не захватили Плоэрмель, а 14 августа 1352 г. вовсе потерпели сокрушительное поражение в битве при Мороне – он благодаря таланту хрониста Жана Фруассара и бретонских авторов превратился в образец рыцарского подвига всё более и более редкого в Столетнюю войну. В конце XIX в. бой тридцати лег в основание формировавшейся национально-государственной идеологии Французской республики.
Канал: Всемирная история
 56 |  1 |  5 |  3 |
 |  |  |
Для добавления комментариев необходимо авторизоваться
