25 янв в 10:30 
С ВЫСОЦКИМ В СЕРДЦЕ : 
Сегодня день рождения Владимира Семеновича Высоцкого.
25 января в Татьянин день "по указу от 38-го" на свет появился ребенок, которому суждено было стать одним из символов нескольких поколений советских людей второй половины ХХ века. Написал слово символ и подумал, что Владимир Семенович (или, как мы его запросто звали Володей, не будучи с ним знакомыми) не одобрил бы такой высокопарности. Но, тем не менее, слово – не воробей…
Как бы банально это ни прозвучало, Высоцкий, действительно, был уникальным человеком. Беру на себя смелость утверждать, что такого, как он, в нашей истории не было. Были величайшие поэты, гениальные артисты, властители дум "прогрессивной общественности" и т.д. Но такого, который совмести бы в себе все эти качества и которого, при этом, любой человек — академик, уголовник или бомж — считал бы близким, почти родным, не было. Для многих, в том числе, большинства моих сверстников, он был учителем. Наверное, нас можно назвать "высоцким поколением". И когда замечательный писатель Владимир Новиков, автор книги о Высоцком в серии ЖЗЛ, назвал автора этих строк "высоцким человеком", это было похоже на счастье. По песням и стихам Высоцкого мы учились жить. А жить – означало думать, любить, страдать, говорить нормальным русским языком, не тем – "птичьим", который несся со съездов и телеэкранов. "До свидания, тезка, я пропитан тобой", — сказал хороший поэт через несколько дней после смерти Высоцкого. Мы все были им пропитаны. Он учил нас, не уча. Он говорил: "Это моя колея, а ты думай, ищи свою".
Мы жили в эпоху запретов, когда чиновники "раскусывали" даже эзопов язык и гнобили любое живое слово. Володя плевал на запреты, хохотал над идиотизмом нашей жизни, рвал в клочья связки, пытаясь пробиться и к нашим, и к их сердцам. Так, в третьем лице тогда называли тех, кто сидел в теплых кабинетах и управлял погрязшим в серости и лжи народом. Но и среди них ведь тоже были люди. И они на его закрытых концертах утирали слезы от смеха. И не только от смеха. Бывало, что он пел и в их шикарных кабинетах, но не блатные песенки и не сказки, а сразу с порога – "Охоту на волков". И они обалдевали: это "про нас про всех, какие к черту волки!" Но петь для широких масс часто запрещали. Попасть на его концерты было невозможно. В МГУ, где я учился, объявления о них вывешивали уже постфактум, чтобы соблюсти политес в случае "наезда" официальных органов. Мне так и не пришлось побывать на его концертах. Но он потом не раз пел мне одному во сне. И я плакал: "Володя, ты живой?". "А куда ж я денусь?!" — отвечал он мне, улыбаясь своей доброй, жесткой и ироничной улыбкой. Просыпался, и в первые минуты жить не хотелось…
Один-единственный раз посчастливилось видеть его на сцене, чудом уговорив спекулянта продать дорогущий билет на "Гамлета". Всё и сейчас помнится до мельчайших подробностей. В зал пускали минут за 15 до начала. На сцене, подпирая спиной кирпичную заднюю стенку, сидел в свитерке и джинсах худенький человек, и что-то напевал под гитару. Не знаю, что чувствует кролик перед удавом, но я (впрочем, наверное, каждый зритель тоже) просто оцепенел. И уже ни на секунду не отрывал взгляд от кумира. Все было хорошо в этом спектакле: и знаменитый вязаный занавес, и таганские первачи-актеры, и мощный любимовский пафос. Но сердце и мысль принадлежали только одному человеку. И "насытиться" им было невозможно.
Впоследствии журналистская судьба подарила мне встречи с глазу на глаз с некоторыми близкими ему людьми: Аллой Демидовой, Николаем Губенко, Валерием Золотухиным, Дальвином Щербаковым. И, конечно, с "Петровичем" — легендарным худруком Театра на Таганке Юрием Любимовым. Осмелился даже задать ему острый вопрос.
Юрий Петрович, известно, какое влияние вы оказали на Владимира Высоцкого. А он в свою очередь влиял на вас?
Безусловно! Прежде всего, своим талантом, своей яркостью и неукротимостью, темпераментом, чувствительностью к окружающему миру. Он его воспринимал болезненно и трагично. Он убегал от себя-дурного только благодаря работе…
Алле Сергеевне Демидовой я тоже задал непростой вопрос:
Театр на Таганке некоторые критики уподобляли синеблузникам. Вы с этим согласны?
Спектакли были разные. Например, в "Десяти днях, которые потрясли мир" мы были действительно похожи на синеблузников. Но потом, когда мы стали играть "Гамлета", "Жизнь Галилея", было иначе. Вот, например, Володя Высоцкий за десять лет существования нашего "Гамлета" очень менялся. Поначалу для него не существовало проблемы "Быть или не быть". Только – "Быть!" А в конце жизни его Гамлет – мудрый усталый философ, перед ним встают вечные вопросы, на которые нет ответа. В последние годы он играл Гамлета гениально!
Читай далее... 🔴 ➤➤➤
С ВЫСОЦКИМ В СЕРДЦЕ : Сегодня Владимиру Высоцкому исполнилось бы 86 лет.
Сегодня день рождения Владимира Семеновича Высоцкого.
25 января в Татьянин день "по указу от 38-го" на свет появился ребенок, которому суждено было стать одним из символов нескольких поколений советских людей второй половины ХХ века. Написал слово символ и подумал, что Владимир Семенович (или, как мы его запросто звали Володей, не будучи с ним знакомыми) не одобрил бы такой высокопарности. Но, тем не менее, слово – не воробей…
Как бы банально это ни прозвучало, Высоцкий, действительно, был уникальным человеком. Беру на себя смелость утверждать, что такого, как он, в нашей истории не было. Были величайшие поэты, гениальные артисты, властители дум "прогрессивной общественности" и т.д. Но такого, который совмести бы в себе все эти качества и которого, при этом, любой человек — академик, уголовник или бомж — считал бы близким, почти родным, не было. Для многих, в том числе, большинства моих сверстников, он был учителем. Наверное, нас можно назвать "высоцким поколением". И когда замечательный писатель Владимир Новиков, автор книги о Высоцком в серии ЖЗЛ, назвал автора этих строк "высоцким человеком", это было похоже на счастье. По песням и стихам Высоцкого мы учились жить. А жить – означало думать, любить, страдать, говорить нормальным русским языком, не тем – "птичьим", который несся со съездов и телеэкранов. "До свидания, тезка, я пропитан тобой", — сказал хороший поэт через несколько дней после смерти Высоцкого. Мы все были им пропитаны. Он учил нас, не уча. Он говорил: "Это моя колея, а ты думай, ищи свою".
Мы жили в эпоху запретов, когда чиновники "раскусывали" даже эзопов язык и гнобили любое живое слово. Володя плевал на запреты, хохотал над идиотизмом нашей жизни, рвал в клочья связки, пытаясь пробиться и к нашим, и к их сердцам. Так, в третьем лице тогда называли тех, кто сидел в теплых кабинетах и управлял погрязшим в серости и лжи народом. Но и среди них ведь тоже были люди. И они на его закрытых концертах утирали слезы от смеха. И не только от смеха. Бывало, что он пел и в их шикарных кабинетах, но не блатные песенки и не сказки, а сразу с порога – "Охоту на волков". И они обалдевали: это "про нас про всех, какие к черту волки!" Но петь для широких масс часто запрещали. Попасть на его концерты было невозможно. В МГУ, где я учился, объявления о них вывешивали уже постфактум, чтобы соблюсти политес в случае "наезда" официальных органов. Мне так и не пришлось побывать на его концертах. Но он потом не раз пел мне одному во сне. И я плакал: "Володя, ты живой?". "А куда ж я денусь?!" — отвечал он мне, улыбаясь своей доброй, жесткой и ироничной улыбкой. Просыпался, и в первые минуты жить не хотелось…
Один-единственный раз посчастливилось видеть его на сцене, чудом уговорив спекулянта продать дорогущий билет на "Гамлета". Всё и сейчас помнится до мельчайших подробностей. В зал пускали минут за 15 до начала. На сцене, подпирая спиной кирпичную заднюю стенку, сидел в свитерке и джинсах худенький человек, и что-то напевал под гитару. Не знаю, что чувствует кролик перед удавом, но я (впрочем, наверное, каждый зритель тоже) просто оцепенел. И уже ни на секунду не отрывал взгляд от кумира. Все было хорошо в этом спектакле: и знаменитый вязаный занавес, и таганские первачи-актеры, и мощный любимовский пафос. Но сердце и мысль принадлежали только одному человеку. И "насытиться" им было невозможно.
Впоследствии журналистская судьба подарила мне встречи с глазу на глаз с некоторыми близкими ему людьми: Аллой Демидовой, Николаем Губенко, Валерием Золотухиным, Дальвином Щербаковым. И, конечно, с "Петровичем" — легендарным худруком Театра на Таганке Юрием Любимовым. Осмелился даже задать ему острый вопрос.
Юрий Петрович, известно, какое влияние вы оказали на Владимира Высоцкого. А он в свою очередь влиял на вас?
Безусловно! Прежде всего, своим талантом, своей яркостью и неукротимостью, темпераментом, чувствительностью к окружающему миру. Он его воспринимал болезненно и трагично. Он убегал от себя-дурного только благодаря работе…
Алле Сергеевне Демидовой я тоже задал непростой вопрос:
Театр на Таганке некоторые критики уподобляли синеблузникам. Вы с этим согласны?
Спектакли были разные. Например, в "Десяти днях, которые потрясли мир" мы были действительно похожи на синеблузников. Но потом, когда мы стали играть "Гамлета", "Жизнь Галилея", было иначе. Вот, например, Володя Высоцкий за десять лет существования нашего "Гамлета" очень менялся. Поначалу для него не существовало проблемы "Быть или не быть". Только – "Быть!" А в конце жизни его Гамлет – мудрый усталый философ, перед ним встают вечные вопросы, на которые нет ответа. В последние годы он играл Гамлета гениально!
Читай далее... 🔴 ➤➤➤
Сообщество: С ВЫСОЦКИМ В СЕРДЦЕ
Канал: Праздники
 |  |  |
Для добавления комментариев необходимо авторизоваться
Супер гонки
Добро пожаловать в игру «Супер гонки»! Покупай
