«Столько нищеты не видела даже в Сирии» — сирийка приехала в Москву и ужаснулась

Сирийка Жоржина Дейратани приехала в Россию из Дамаска и стала одной из основательниц проекта для бездомных и малоимущих «SOS банк помощи». По ее словам, такого количества бедных людей, как в России, в Сирии она не видела.

Согласно данным Росстата, реальные доходы россиян в сентябре снизились на 1,5 процента. Месяцем раньше они упали еще на 0,9 процента. Сейчас в стране за чертой бедности — 20 миллионов человек. Многим удается сводить концы с концами только благодаря помощи, в частности, волонтеров, которые в ущерб личному времени и деньгам пытаются сделать жизнь других чуть более сносной. Одна из них — сирийка Жоржина Дейратани. Она приехала в Россию из Дамаска и стала одной из основательниц проекта для бездомных и малоимущих с красноречивым названием «SOS банк помощи». «Лента.ру» записала монолог дочери известного сирийского врача о попытках борьбы с системой и о том, почему на ее родине подобные проблемы практически исключены.
«Забери меня»

Такого количества бедных людей, как в России, в Сирии я не видела. Я росла в Дамаске до 15 лет в обеспеченной семье: мой отец был главным урологом страны. Он с детства брал меня с собой в больницы и клиники, и я видела, как его ценили: ему были благодарны, любили, уважали. Я тоже хотела стать врачом. Каждое лето я ездила в Россию, на мамину родину, и в итоге поступила здесь в медицинский институт — пошла по стопам отца, который учился тут по обмену в Российском университете дружбы народов, а диссертацию защитил в Московском медико-стоматологическом университете. Он считал, что должен всем русским и России, потому что эта страна дала ему образование, благодаря которому он на своей родине смог стать тем, кем он был.

До войны в Сирии было строгое деление на обеспеченных людей и малообеспеченных. Вторые были, конечно, но все работали, имели свое жилье, спокойно могли позволить себе купить одежду и что-то помимо нее. Здесь таких [малообеспеченных] — пол-Москвы. Людей, которые ночуют на улице и не имеют никаких средств для существования, я увидела, только когда переехала сюда.
Я не сразу обратила на них внимание. Сначала была занята учебой, потом, узнав, каково тут отношение к врачам, начала преподавать арабский язык. Впервые задумалась о проблеме бездомных, когда моя ученица Алена Попова пригласила меня на сортировку еды в московский храм.

17 сентября прошлого года стало началом всего. Я раскладывала продукты в пакеты, чтобы потом раздать бедным. Кормежка проходила в палатке около Ярославского вокзала. Все это время я стояла с открытым ртом: у меня был шок от количества людей. Их было очень много — сотни, сотни людей. Я была поражена настолько, что стояла как вкопанная и не могла понять, что вообще здесь делаю. Все действия совершала автоматически, как оглушенная.
Жоржина Дейратани
Жоржина Дейратани
Фото: Сергей Фадеичев / ТАСС

Конечно, сначала была брезгливость. Я пришла в хорошей одежде, а вокруг были грязные люди, от которых дурно пахло. Они кашляют, возможно, чем-то болеют — ты не знаешь, туберкулез это или не туберкулез. Я стояла и повторяла про себя: «Только не трогайте меня, не трогайте меня».

Когда мы закончили, был уже поздний вечер, почти полночь. Я позвонила другу и сказала только одно: «Забери меня». Сначала он отказался: «Я тебя не посажу в машину. Ты грязная». В итоге посадил.

Не могу сказать точно, почему первая кормежка не стала последней. Возможно, повлияло воспитание отца. Он был жесткий человек, имел твердый характер: поставил цель — должен ее достичь, потому что уже решил это сделать. И это хороший навык — спасибо ему. В общем, во второй раз через неделю я приехала со своей едой — привезла картошку: высушила, запекла, обернула каждую фольгой. Теперь в палатке около Ярославского вокзала на мне была другая одежда, она больше подходила к месту. Брезгливости уже не было. Я не знаю, куда она делась.

подробнее: http://kprf-kchr.ru/?q=node/13712&fbclid=IwAR3Xnado3ZCyefJTtKiM3k8rSp2409q9WmW5O7IZsF3w4HjEsAvbFsNYmuY