«Иммунитет», «зодиак», «молекула» и еще 16 умных слов, которые на самом деле означают сущую чепуху

Язык — никуда не годный способ передачи информации. В правильном мире информация от индивидуума к индивидууму передавалась бы простым скидыванием копии своих мыслей в мозг реципиента. Вот запах так передается, а мысль — нет, и это очень усложняет жизнь. В нашем неправильном мире мы вынуждены пользоваться словами — это такие специальные символы, которые только намекают слушающим или читающим, о чем приблизительно ты хочешь им поведать.

Они такие неточные, такие ложно многозначительные, такие неудобные эти слова! Удивительно, что мы еще тут все не передушили друг друга — просто от безысходности.

Взять, например, науку. Казалось бы, точнейшая сфера человеческой деятельности, требующая безукоризненно однозначных терминов-инструментов. И в результате чем вынуждены пользоваться ученые? Буквально тем, что под руку подвернется, всяким хламом, истинные значения которого, если разобраться, превращают беседу уважаемых ученых в разговор сумасшедших.

[pic=251405991]
Латинское название этого небесного тела — «волосатая » — стало официальным термином, невзирая на то, что современным астрономам, в отличие от древних римлян, прекрасно видно в телескоп, что никаких волос у комет нет: они совершенно и безнадежно лысые.

[pic=251406046]
Старший над десятью монахами в эпоху ранних монастырей назывался именно так — «десятник». Ничему особому он их не обучал, а следил в основном за нравственностью и усердием своего десятка в монастырских трудах. Современные деканы, в общем, выполняют те же функции, только теперь под их руководством находится никак не десять и уж точно не монахов.

[pic=251406102]
Пастер, который впервые придумал прививать людям ослабленных возбудителей коровьей оспы, не долго искал подходящий термин для этой манипуляции. «Vakka» — по-латыни «корова». И теперь все мы — и взрослые, и невинные младенцы — регулярно подвергаемся, извините, «коровизации». Но ничего, не мычим.

[pic=251406148]
Налоги и воинские повинности — «мунитас», которые накладывались на римских граждан на территории Греции, не касались, естественно, такой категории, как душевнобольные, калеки и прочие нищие и увечные. Они обладали «иммунитасом» — официальной защитой от призыва и поборов, потому что взять с них, убогих, было нечего. Поэтому распространенное сегодня сочетание «здоровый иммунитет» — нечто невообразимое с точки зрения логики.

[pic=251406226]
В Ливии в эпоху греческой колонизации как-то воздвигли огромный храм, который был призван обозначить тождество верховного бога эллинов Зевса с одним из высших египетских божеств — Амоном, или Аммоном (в греческом написании). В храме Зевса-Аммона регулярно совершали всякие торжественные сожжения и пылали факелы. А в качестве основного горючего там использовали обычный для данной местности вид топлива — овечий кизяк. После нескольких лет богослужений на мраморных стенах храма были обнаружены странные белесоватые кристаллы, которые получили название «соль Аммона». Сейчас мы знаем, сколько аммиака содержится в моче и испражнениях млекопитающих; тогда же никто не подозревал о столь низменном происхождении божественных кристаллов.

[pic=251406310]
Жившие у скалистых берегов моря древние греки именовали «хаосом» прибрежные штормы, которые смешивали землю, воду и воздух, разрушали корабли и растирали в водяную грязную пыль мелкие рыбацкие поселки. В дальнейшем слово «хаос» стало означать неупорядоченную мрачную стихию, в которой разрушение и создание суть одно и то же. Постепенно слово утратило торжественность, и им стали обзывать просто любой бардак и беспорядок. Поэтому, когда в XVI веке нидерландский алхимик Ян ван Гельмонт взялся описывать летучие субстанции, он называл их «хаосом». В его произношении это слово звучало как «газ». Теперь термином «газ», означавшим когда-то «бурное море», называют состояние материи, никакого отношения к воде не имеющее. Скорее, наоборот.

[pic=251406388]А вот это грустная новость для лентяев всех наций. Гнусные римляне не сочинили более подходящего слова для обозначения разных частей нашего бесценного тела, чем «орган» — «то, что работает». А «организм» — это у нас, стало быть, «собрание работающих деталей». Нет чтобы придумать какой-нибудь менее жуткий термин. Например, «собрание деталей, которым больше всего на свете пристало лежать вместе со своим хозяином на диване, курить кальян и предаваться сладким грезам о гармонии Вселенной».

[pic=251406453]
Аристотель, основавший свою школу в Афинах, дал ей название по имени рощи, в которой она находилась. Роща была священной, принадлежала она Аполлону, который в тех местах носил титул «Ликейский» — «Волчий» (почему бог, который как бы охранял овечьи стада, носил этот явно не овцехранительный титул — разговор особый, хорошо иллюстрирующий природу богов вообще). Но сейчас родители, с гордостью сообщающие, что отправили свою деточку на обучение не куда-нибудь, а в настоящий лицей, наверное, удивились бы, осознав, что своими руками отослали ребенка на обучение в «волчарню».

[pic=251406546]
Резус — это такая замечательная макака, которая никогда в жизни не брала в руки ни шприца, ни микроскопа. В медицину ее затянуло лишь волей случая, который рас­порядился так, что содержащийся в ее крови белок был обнаружен у человека (что вообще не редкость: наши белки часто совпадают с белками различных животных). Этот же белок оказался необычен тем, что он есть у 80% людей, а у 20% его нет. И если этот белок попадает в кровь человека, у которого его изначально нет, то все может закончиться очень печально. Теперь самые предусмотрительные из нас ставят себе в паспорт отметку о своей группе крови и о том, положительная у них макака или отрицательная.

[pic=251406620]
Иногда, блуждая по странам, временам и народам, слово ухитряется так видоизме­ниться, что лишь профес­сионал-этимолог способен узнать блудного сына, несмотря на заплатанные экзотические одежки. Слова «гений» и «джинн» — это одно и то же латинское слово «genius», которое означало некоего могущественного духа, злого или доброго в зависимости от ситуации. Инженер же — это тот, кто, стало быть, таким духом одержим и вот теперь самозабвенно и безостановочно строит дворцы и разрушает города.

[pic=251406647]Средневековые ученые, обожавшие ставить опыты с мышами под стеклянными колпаками, довольно быстро обнаружили, что мышь сперва под колпаком живет, а потом довольно быстро жить перестает. Ученые сумели догадаться, что зверь умирал от удушья, потребив весь пригодный для дыхания воздух под колпаком. Тем не менее эксперименты показывали, что какой-то газ в контейнере еще остается, и ученые тут же обозвали его азотом, что по-гречески означает «лишающий жизни». В дальнейшем, правда, выяснилось, что без азота никакой жизни на планете бы не было, но это уже частности.

[pic=251406714]

Vir — это самый мужественный корень в латинском языке, и значит он, понятное дело, «мужчина». Все прилагательные от него намекают на нечеловеческую мощь и крайнюю степень отваги, в том числе и слово «виртуальный» — буквально «способный на все», «тот, который может». Постепенно этим термином стали называть все, что теоретически может случиться. А может и не случиться. И вообще непонятно, существует или нет. Так, эфемерная легкая дымка, лживая маска, ненастоящее нечто.

[pic=251406765]
Если нам когда-нибудь встретятся инопланетяне из дальнего космоса, мы попадем в слегка неловкую ситуацию, когда будем вынуждены объясняться, что живем в молоке под названием «Молочный Путь». Наверное, они решат, что мы совсем дикие люди, и не захотят с нами контактировать. Хотя мы ни в чем не виноваты, а виной всему, как всегда, греки и римляне. Первые назвали бледные дымчатые скопления звезд «галактиками» — «молоком», а другие не придумали ничего более остроумного, чем обозвать, в свою очередь, нашу собственную галактику Via Lactea — «Дорога молока».

[pic=251406800]
Как известно, арабы стащили у индийцев ноль и подарили его европейцам. По-арабски это математическое понятие называли словом «сифр», что значит «пусто». Европейцы все на свете перепутали и стали называть «сифрами» все цифры вообще*, а нолю присвоили латинское имя, которое означает «ничто». Правда, оригинальное арабское звучание у ноля осталось, но только в казино, да и то в сильно искаженном виде — «зеро».

[pic=251406830]
Если бы даже инопланетянам удалось выдержать молочное откровение, окончательно их, несомненно, добило бы наше доверчивое признание в том, что в нашей галактике имеется примерно 900 миллиардов бродяг. Мы бы и моргнуть не успели, как они уже мчались бы во вселенскую этическую комиссию жаловаться на наши бесчеловечные антисоциальные порядки. А потом мы вынуждены были бы краснеть, пыхтеть и отдуваться, пытаясь объяснить, что «бродягами» — «планетами» — наши предки именовали небесные тела, перемещающиеся по небосводу, в отличие, например, от звезд, крепко приколоченных к хрустальной сфере мироздания.

[pic=251406886]
Все на свете состоит из «малюпусечек». Сла­бо поспорить с этим утверждением? Ну или «крохотулечек», «малявочек» — как еще перевести слово, означающее маленькую-премаленькую массу? Правильно, лучше никак не переводить, оставить латинский термин. Не повезло все-таки древним римлянам, что они все вымерли и теперь не могут испытать искреннего восторга, читая научные труды, пестрящие настоящими латинскими словами.

[pic=251406923]

Zodion по-гречески — это уменьшительное от слова «зверь». «Zodiak» — это прилагательное от него, которое уместнее всего было бы перевести как «зверушечный». Название не удивляет, если вспомнить, сколько там рыб, тельцов и прочих скорпионов.

[pic=251406960]
Один из самых вопиющих, но в то же время показательных примеров того, как создаются эти так называемые научные термины. В 1938 году американский математик Эдвард Каснер спросил у своего десятилетнего племянника: «Мильтон, малыш, как бы ты обозвал число, в котором аж сто нолей?» Ребенок в этот момент, видимо, что-то увлеченно жевал, потому что единственное членораздельное слово, которое он сумел из себя извлечь, было «гуугоол». И спустя полтора года в свет вышел труд мистера Каснера, в котором он торжественно представил широкой публике новый замечательный термин — гугол. А сейчас так вдобавок называется и самый популярный интернет-поисковик. Спасибо тебе, маленький Мильтон!

[pic=251407010]
Не одним ученым приходится пользоваться странными словами. Взять, например, слово «юмор». «Хуморами» древние врачи именовали различные жидкости нашего организма (ту же желчь), причем считалось, что чем больше этих хуморов в теле, тем язвительнее больной и тем меньше он проживет. И от лишнего скопления «юмора» прописывали кровопускание. Со временем язвительность и саркастичность перестали считаться болезнями, но слово осталось.