Белая эпопея генерала Бакича

Среди сражавшихся за Великую Россию в Монголии был и серб.

В конце мая 1922 г., в городе Новониколаевске (ныне – Новосибирск) состоялся судебный процесс над Андреем Бакичем – участником Первой мировой войны, военачальником Русской Армии правительства А.В. Колчака, командующим Оренбургским отрядом атамана АИ. Дутова и последними белыми формированиями, дравшимися с красными за Россию в диких степях Джунгарии и Монголии. Он и все командиры его отряда были расстреляны 17 июня 1922 г. как злостные враги трудящихся и ставленники мирового империализма. Сам же генерал Бакич, объяснял свои мотивы тем, что, будучи сербом, прежде всего являлся русским офицером. Этот выбор побудил уроженца солнечного края, известного тогда в Европе, как Монтенегро, пройти десятки тысяч верст через заснеженные степи, обледенелые горы и пустыни, чтобы сражаться с цириками и красноармейцами, призывая русский народ восстать против зла – за матушку-Россию.
Андрей Бакич родился в 1878 г. в Княжестве Черногория, но вряд ли согласился бы с современными историками, приписывающими ему сконструированную в новейшее время национальную принадлежность «черногорец». Он был сербом и изначально связывал свою жизнь с Сербией, но во время учебы в белградской гимназии увлекся идеями Народной радикальной партии. После покушения на главнокомандующего Сербской Армией, бывшего короля Сербии Милана Обреновича, совершенного сторонниками этой партии, 20-летний Бакич был выслан из страны. Так он попадает в Российскую Империю, где идет на службу в пехотный Замосцский полк, одновременно обучаясь в Одесском пехотном юнкерском училище. Подпоручиком Восточно-Сибирского стрелкового полка отправляется на Русско-японскую войну, но в боях не участвует. Ослабленное здоровье побуждает его уволиться из армии в 1913 году.
В это недолгое мирное время Бакич работает коммивояжером Русско-монгольского торгового товарищества. Таким образом, вся дальнейшая судьба серба будет связана с вооруженными силами в Сибири и в далекой Монголии, в тот период входившей в зону влияния России. С началом Великой войны штабс-капитан Бакич проявляет себя бесстрашным офицером, способным на решительные действия и героические поступки. На германском фронте, командуя сибирскими стрелками, он получает ранения и контузию, его награждают Георгиевским оружием, орденом Святого Георгия 4-й степени и другими наградами. Революцию он застал уже в чине полковника, а за приверженность дисциплине был снят с должности командира полка. Летом 1918 года, входя в подпольную офицерскую организацию, зачисляется в Красную Армию в Самаре, откуда затем переходит в армию Комуча и с тех пор до конца жизни остается в рядах белых. Проведя в России 20 лет, Андрей Бакич посчитал, что иначе поступить нельзя.
В Русской Армии адмирала Колчака он уже повышен до генерал-майора и вступает в командование 4-м Оренбургским армейским корпусом. По оценке историков, личная храбрость Бакича и готовность вести войска в атаку характеризовали его, как хорошего обер-офицера, но, как и многие колчаковские военачальники, выдвинувшиеся в военное время, он не имел ни надлежащего образования, ни особых дарований, чтобы командовать крупными соединениями и мыслить категориями целых фронтов.
Продвигаясь через Голодную степь на левобережье Сырдарьи, измотанные казаки прикрывали огромный обоз с ранеными и членами своих семей от хищнических нападений казахских разбойников. Преследование со стороны Красной Армии заставляло белых отступать большими переходами, но отсутствие еды и отдыха еще быстрее выкашивало людей. Местность была почти безлюдной, а в немногочисленных поселениях дутовцы старались платить за все реквизируемое деньгами, но на пропитание полученных продуктов не хватало. Ночуя под открытым небом в голой степи, казаки стали есть лошадей и верблюдов, но случаи от голодной смерти учащались. Кроме того, свирепствовал тиф, затем ударили морозы. До половины состава армии уже не могли быть в строю, бросали артиллерию и подводы. Измученные люди отставали, оставались больные. Чаще всего они были обречены: красноармейцы и казахи добивали казаков. Генерал Бакич командовал последними боеспособными частями, прикрывая остальных в столкновения с РККА. Когда красные захватили Семипалатинск и Барнаул, умерла надежда на соединение с каппелевцами, которые одновременно совершали свой Великий Сибирский ледяной поход. Пришлось пробираться в Семиречье, где войска самостийного атамана Б.В. Анненкова встретили беженцев без сочувствия. Пережив грабежи и насилия со стороны анненковцев, в марте 1920 г. оренбургские казаки были вынуждены вместе с ними уйти в Китай под натиском красноармейцев. Но и на этом их беды не кончились.
Интернированные китайскими властями в Синьцзяне казаки более года провели в лагере на реке Эмиль возле города Чугучак. Повышенный к тому моменту до генерал-лейтенанта Бакич все это время оставался с ними, а после убийства атамана Дутова чекистами стал полноправным командующим остатками его армии. Тысячи людей не выдержали трудных условий, тоски по Родине или поддались пропаганде и покинули лагерь. Оставались самые убежденные. В мае 1921 г. китайские власти вступили в сговор с Советами, в результате которого бойцам красной дивизии было разрешено войти на территорию провинции и совершить зачистку лагеря. Генерал Бакич не дал взять себя в кольцо и, прорвавшись с боями, увел отряд в джунгарские степи. Снова предстоял мучительный поход без воды и еды, с минимумом боеприпасов и почти без надежды. Разгромив китайский гарнизон, Бакич взял поселение Дурбульджин, а позже – Шара-сумэ на китайском Алтае. Этому предшествовал труднейший кровопролитный бой 3 июня 1921 г., где обреченные белые, превозмогая себя, сумели разгромить красных. Понеся значительные потери в Бурчумском бою 1 сентября 1921 г., Бакич неоднократно водил корпус в контрнаступление, а после поражения пробился с остатками войска в Западную Монголию, где встретился с алтайскими казаками есаула А.П. Кайгородова. В ночь на 21 сентября они вместе предприняли штурм монастыря Сарголь-гун, где окопался красный отряд латыша Карла Байкалова. Неудачный исход боя побудил алтайцев уйти, но упорный Бакич желал разделаться с Байкаловым. Более месяца ушло на изнурительную осаду, и когда хурэ (монастырь) должен был пасть, к осажденным красноармейцам и монгольским цирикам пришло подкрепление. Разбитый генерал повел остатки своего отряда в Урянхайский край (ныне – Тува), рассчитывая на отсутствие там регулярных соединений РККА и возможность перезимовать. Однако в декабре 1921 г. его ждал новый разгром в жестоком бою у Атамановки (ныне – Кочетово), что под Белоцарском (ныне – Кызыл).
После нескольких походов, постоянных боев и участившихся поражений дисциплина в отряде падала, росла апатия, откалывались целые группы офицеров, что сдавались красным. Кроме того, превосходно работала советская агентура в лице гражданской жены Бакича – Александры Ишимовой, которую он безумно любил. Офицеров вербовали и агитировали уходить, о шагах отряда знали заранее. Отступив обратно в Монголию, 30 декабря Бакич столкнулся с войсками красного монгола Хатан-Батора Максаржавы. Отчаянные и сломленные белые не имели выхода. Согласно одной из легенд, вполне соответствующей духу времени и идеям сербского белогвардейца, сам Андрей Бакич выбросил пистолет и, подняв деревянный крест, повел своих людей сдаваться. В начале 1922 г. все пленные были выданы большевикам.
После долгого публичного суда в летнем театре Новониколаевска, где ранее судили барона Р.Ф. Унгерна и куда раскупили все билеты, Андрей Степанович и его соратники были приговорены к расстрелу. Генерал Бакич не был великим полководцем и одаренным командиром, но он был смелым офицером, страстной натурой с открытым сердцем, в котором жила Россия. И за Россию он сражался до самого конца.


Филипп Лебедь