МЕНЯ ДАВНО УЖЕ УБИЛИ.. ОЧЕНЬ ТРОГАТЕЛЬНАЯ ИСТОРИЯ !

Сынок, а тут
за квартиру можно заплатить?
— Угу, — ответил охранник, даже не
повернув головы к посетителю.
— А где, сынок, подскажи, а то тут я
впервой.
— У окошка,- раздраженно ответил
охранник.
— Ты бы мне пальцем показал, а то
я без очков плохо вижу.
Охранник, не поворачиваясь, просто
махнул рукой в сторону кассовых
окошек.
— Там.
Дед в растерянности стоял и не мог
понять, куда именно ему идти.
Охранник повернул голову к
посетителю, смерил взглядом и
презрительно
кивнул:
— Вот ты чего встал, неужели не
видно, вон окошки, там и плати.
— Ты не серчай, сынок, я же думал
что у вас тут порядок какой есть, а
теперь понятно, что в любом
окошке могу заплатить.
Дед медленно пошел к ближайшему
окошку.
— С вас 345 гривен и 55 копеек,-
сказала кассир.
Дед достал видавший виды кошелек,
долго в нем копался и после
выложил
купюры.
Кассир отдала деду чек.
— И что, сынок, вот так сидишь
сиднем целый день, ты бы работу
нашел
лучше,-дед внимательно смотрел на
охранника.
Охранник повернулся к деду:
— Ты что издеваешься, дед, это и
есть работа.
— Аааа,- протянул дед и продолжил
внимательно смотреть на охранника.
— Отец, вот скажи мне, тебе чего
еще надо? – раздраженно спросил
охранник.
— Тебе по пунктам или можно все
сразу? – спокойно ответил дед.
— Не понял? – охранник повернулся
и внимательно посмотрел на деда.
— Ладно, дед, иди, — сказал он
через секунду и опять уставился в
монитор.
— Ну, тогда слушай, двери
заблокируй и жалюзи на окна
опусти.
— Непо… охранник повернулся и
прямо на уровне глаз увидел ствол
пистолета.
— Да ты чего, да я щас!
— Ты, сынок, шибко не ерепенься, я
с этой пукалки раньше с 40 метров в
пятикопеечную монету попадал.
Конечно сейчас годы не те, но да и
расстояние между нами поди не
сорок метров, уж я всажу тебе
прямо между
глаз и не промажу,- спокойно
ответил дед.
— Сынок, тебе часом по два раза
повторять не нужно? Али плохо
слышишь?
Блокируй двери, жалюзи опусти.
На лбу охранника проступили
капельки пота.
— Дед, ты это серьезно?
— Нет, конечно нет, я понарошку
тыкаю тебе в лоб пистолетом и
прошу
заблокировать двери, а так же
сообщаю, что грабить я вас
пришел.
— Ты, сынок, только не нервничай,
лишних движений не делай.
Понимаешь, у
меня патрон в стволе, с
предохранителя снят, а руки у
стариков сам
знаешь, наполовину своей жизнью
живут. Того и гляди, я тебе
ненароком
могу и поменять давление в
черепной коробке,- сказал дед,
спокойно глядя
в глаза охраннику.
Охранник протянул руку и нажал две
кнопки на пульте. В зале банка
послышался щелчок
закрывающейся входной двери, и на
окна начали
опускаться стальные жалюзи.
Дед, не отворачиваясь от охранника,
сделал три шага назад и громко
крикнул:
— Внимание, я не причиню никому
вреда, но это ограбление!!!
В холле банка наступила
абсолютная тишина.
— Я хочу, чтобы все подняли руки
вверх! — медленно произнес
посетитель.
В холле находилось человек десять
клиентов. Две мамаши с детьми
примерно
лет пяти. Два парня не более
двадцати лет с девушкой их
возраста. Пара
мужчин. Две женщины
бальзаковского возраста и
миловидная старушка.
Одна из кассиров опустила руку и
нажала тревожную кнопку.
— Жми, жми, дочка, пусть
собираются, —спокойно сказал дед.
— А теперь, все выйдите в холл,-
сказал посетитель.
— Лёнь, ты чего это удумал,
сбрендил окончательно на старости
лет что
ли? —миловидная старушка явна
была знакома с грабителем.
Все посетители и работники вышли
в холл.
— А ну, цыц, понимаешь тут,-
серьезно сказал дед и потряс рукой
с
пистолетом.
— Не, ну вы гляньте на него,
грабитель, ой умора, – не унималась
миловидная старушка.
— Старик, ты чего, в своем уме? —
сказал один из парней.
— Отец, ты хоть понимаешь, что ты
делаешь? – спросил мужчина в
темной
рубашке.
Двое мужчин медленно двинулись к
деду.
Еще секунда и они вплотную
подойдут к грабителю. И тут,
несмотря на
возраст, дед очень быстро отскочил
в сторону, поднял руку вверх и
нажал
на курок. Прозвучал выстрел.
Мужчины остановились. Заплакали
дети,
прижавшись к матерям.
— А теперь послушайте меня. Я
никому и ничего плохого не сделаю,
скоро
все закончится, сядьте на стулья и
просто посидите.
Люди расселись на стулья в холле.
— Ну вот, детей из-за вас напугал,
тьху ты. А ну, мальцы, не плакать,
—дед весело подмигнул детям. Дети
перестали плакать и внимательно
смотрели на деда.
— Дедуля, как же вы нас грабить
собрались, если две минуты назад
оплатили коммуналку по платежке,
вас же узнают за две минуты? – тихо
спросила молодая кассир банка.
— А я, дочка, ничего и скрывать-то
не собираюсь, да и негоже долги за
собой оставлять.
— Дядь, вас же милиционеры убьют,
они всегда бандитов убивают, –
спросил
один из малышей, внимательно
осматривая деда.
— Меня убить нельзя, потому что
меня уже давненько убили, — тихо
ответил
посетитель.
— Как это убить нельзя, вы как
Кощей Бессмертный? – спросил
мальчуган.
Заложники заулыбались.
— А то! Я даже может быть и
похлеще твоего Кощея, — весело
ответил дед.
- Ну, что там ?
— Тревожное срабатывание.
— Так, кто у нас в том районе? –
диспетчер вневедомственной
охраны изучал
список экипажей.
— Ага, нашел.
— 145 Приём.
— Слушаю 145.
— Срабатывание на улице Богдана
Хмельницкого.
— Понял, выезжаем.
Экипаж включив сирену помчался на
вызов.
— База, ответьте 145.
— База слушает.
— Двери заблокированы, на окнах
жалюзи, следов взлома нет.
— И это все?
— Да, база, это все.
— Оставайтесь на месте. Взять под
охрану выходы и входы.
— Странно, слышь, Петрович,
экипаж выехал по тревожке, двери в
банк
закрыты, жалюзи опущенные и
следов взлома нет.
— Угу, смотри номер телефона и
звони в это отделение, чо ты
спрашиваешь,
инструкций не знаешь что ли?
- Говорят, в ногах правды нет, а ведь
и правда,- дед присел на стул.
— Лёнь, вот ты что, хочешь остаток
жизни провести в тюрьме? —
спросила
старушка.
— Я, Люда, после того, что сделаю,
готов и помереть с улыбкой, —
спокойно ответил дед.
— Тьху ты…
Раздался звонок телефона на столе
в кассе.
Кассир вопросительно посмотрела
на деда.
— Да, да, иди, дочка, ответь и скажи
все как есть, мол, захватил человек
с оружием требует переговорщика,
тут с десяток человек и двое
мальцов,
—дед подмигнул малышам.
Кассир подошла к телефону и все
рассказала.
— Дед, ведь ты скрыться не
сможешь, сейчас спецы приедут, все
окружат,
посадят снайперов на крышу, мышь
не проскочит, зачем это тебе? —
спросил
мужчина в темной рубашке.
— А я, сынок, скрываться- то и не
собираюсь, я выйду отсюда с гордо
поднятой головой.
— Чудишь ты дед, ладно, дело твое.
— Сынок, ключи разблокировочные
отдай мне.
Охранник положил на стол связку
ключей.
Раздался телефонный звонок.
— Эка они быстро работают, — дед
посмотрел на часы.
— Мне взять трубку? — спросила
кассир.
— Нет, доча, теперь это только
меня касается.
Посетитель снял телефонную
трубку:
— Добрый день.
— И тебе не хворать, — ответил
посетитель.
— Звание?
— Что звание?
— Какое у тебя звание, в каком чине
ты, что тут непонятного?
— Майор, — послышалось на том
конце провода.
— Так и порешим, — ответил дед.
— Как я могу к вам обращаться? —
спросил майор.
— Строго по уставу и по званию.
Полковник я, так что, так и
обращайся,
товарищ полковник, — спокойно
ответил дед.
Майор Серебряков провел с сотню
переговоров с террористами, с
уголовниками, но почему-то именно
сейчас он понял, что эти переговоры
не
будут обычной рутиной.
— И так, я бы хотел ….
— Э нет, майор, так дело не пойдет,
ты видимо меня не слушаешь, я же
четко сказал по уставу и по званию.
— Ну, я не совсем понял что
именно, —растерянно произнес
майор.
— Вот ты, чудак-человек, тогда я
помогу тебе. Товарищ полковник,
разрешите обратиться, и дальше
суть вопроса.
Повисла неловкая пауза.
— Товарищ полковник, разрешите
обратиться?
— Разрешаю.
— Я бы хотел узнать ваши
требования, а также хотел узнать,
сколько у вас
заложников?
— Майор, заложников у меня пруд
пруди и мал мала. Так что, ты
ошибок не
делай. Скажу тебе сразу, там, где ты
учился, я преподавал. Так что давай
сразу расставим все точки над «и».
Ни тебе, ни мне не нужен конфликт.
Тебе надо, чтобы все выжили, и
чтобы ты арестовал преступника.
Если ты
сделаешь все, как я попрошу, тебя
ждет блестящая операция по
освобождению заложников и арест
террориста, — дед поднял вверх
указательный палец и хитро
улыбнулся.
— Я правильно понимаю? – спросил
дед.
— В принципе, да, — ответил майор.
— Вот, ты уже делаешь все не так,
как я прошу.
Майор молчал.
— Так точно, товарищ полковник.
Ведь так по уставу надо отвечать?
— Так точно, товарищ полковник, —
ответил майор
— Теперь о главном, майор, сразу
скажу, давай без глупостей. Двери
закрыты, жалюзи опущены, на всех
окнах и дверях я растяжки поставил.
У
меня тут с десяток людей. Так что не
стоит переть необдуманно. Теперь
требования, — дед задумался, — ну,
как сам догадался, денег просить я
не
буду, глупо просить деньги, если
захватил банк, — дед засмеялся.
— Майор, перед входом в банк
стоит мусорник, пошли кого-нибудь
туда, там
конверт найдете. В конверте все
мои требования, — сказал дед и
положил
трубку
— Это что за херня? — майор
держал в руках разорванный
конверт, — бля,
это что,шутка?
Майор набрал телефон банка.
— Товарищ полковник, разрешите
обратиться?
— Разрешаю.
— Мы нашли ваш конверт с
требованиями, это шутка?
— Майор, не в моем положении
шутить, ведь правильно? Никаких
шуток там
нет. Все, что там написано — все на
полном серьезе. И главное, все
сделай в точности как я написал.
Лично проследи, чтобы все было
выполнено до мелочей. Главное,
чтобы ремень кожаный, чтоб с
запашком, а
не эти ваши пластмассовые. И да,
майор, времени тебе немного даю,
дети у
меня тут малые, сам понимаешь.
— Я Лёньку поди уже лет тридцать
знаю,-миловидная старушка
шептала
кассиру, — да и с женой его мы
дружили. Она лет пять назад умерла,
он
один остался. Он всю войну прошел,
до самого Берлина. А после так
военным и остался, разведчик он. В
КГБ до самой пенсии служил. Ему
жена,
его Вера, всегда на 9 мая праздник
устраивала. Он только ради этого
дня
и жил, можно сказать. В тот день
она договорилась в местном кафе,
чтобы
стол им накрыли с шашлыком.
Лёнька страсть как его любил. Вот и
пошли
они туда. Посидели, все вспомнили,
она же у него медсестрой тоже всю
войну прошла. А когда вернулись...
ограбили их квартиру. У них и
грабить-то нечего было, что со
стариков возьмешь. Но ограбили,
взяли
святое, все Лёнькины награды и
увели ироды. А ведь раньше даже
уголовники не трогали фронтовиков,
а эти все подчистую вынесли. А у
Лёньки знаешь сколько наград-то
было, он всегда шутил, мне говорит,
еще
одну медаль или орден если вручить,
я встать не смогу. Он в милицию, а
там рукой махнули, мол, дед, иди
отсюда, тебя еще с твоими
орденами не
хватало. Так это дело и замяли. А
Лёнька после того случая постарел
лет
на десять. Очень тяжело он это
пережил, сердце даже прихватывало
сильно.
Вот так вот…
Зазвонил телефон.
— Разрешите обратиться, товарищ
полковник?
— Разрешаю, говори, майор.
— Все сделал как вы и просили. В
прозрачном пакете на крыльце
банка
лежит.
— Майор, я не знаю почему, но я
тебе верю и доверяю, дай мне слово
офицера. Ты сам понимаешь, бежать
мне некуда, да и бегать-то я уже не
могу. Просто дай мне слово, что
дашь мне пройти эти сто метров и
меня
никто не тронет, просто дай мне
слово.
— Даю слово, ровно сто метров
тебя никто не тронет, только выйди
без
оружия.
— И я слово даю, выйду без оружия.
— Удачи тебе, отец,- майор повесил
трубку.
В новостях передали, что отделение
банка захвачено, есть заложники.
Ведутся переговоры и скоро
заложников освободят. Наши
съемочные группы
работают непосредственно с места
событий.
— Мил человек, там, на крыльце
лежит пакет, занеси его сюда, мне
выходить сам понимаешь, — сказал
дед, глядя на мужчину в темной
рубашке.
Дед бережно положил пакет на стол.
Склонил голову. Очень аккуратно
разорвал пакет.
На столе лежала парадная форма
полковника. Вся грудь была в
орденах и
медалях.
— Ну, здравствуйте, мои родные,-
прошептал дед, — и слезы, одна за
другой
покатились по щекам.
— Как же долго я вас искал,- он
бережно гладил награды.
Через пять минут в холл вышел
пожилой мужчина в форме
полковника, в
белоснежной рубашке. Вся грудь, от
воротника, и до самого низа, была в
орденах и медалях. Он остановился
посередине холла.
— Ничего себе, дядя, сколько у тебя
значков, — удивленно сказал
малыш.
Дед смотрел на него и улыбался. Он
улыбался улыбкой самого
счастливого
человека.
— Извините, если что не так, я ведь
не со зла, а за необходимостью.
— Лёнь, удачи тебе,- сказал
миловидная старушка.
— Да, удачи вам, — повторили все
присутствующие.
— Деда, смотри, чтобы тебя не
убили, —сказал второй малыш.
Мужчина как-то осунулся,
внимательно посмотрел на малыша
и тихо сказал:
— Меня нельзя убить, потому что
меня уже убили.
Убили, когда забрали мою веру,
когда забрали мою историю, когда
переписали ее на свой лад.
Когда забрали у меня тот день, ради
которого я год жил, что бы дожить
до
моего дня. Ветеран, он же одним
днем живет, одной мыслью — днем
Победы.
Так вот, когда у меня этот день
забрали, вот тогда меня и убили.
Меня убили, когда по Крещатику
прошло факельное шествие
фашиствующей
молодежи.
Меня убили, когда меня предали и
ограбили, меня убили, когда не
захотели
искать мои награды. А что есть у
ветерана? Его награды, ведь каждая
награда — это история, которую
надо хранить в сердце и оберегать.
Но
теперь они со мной, и я с ними не
расстанусь, до последнего они будут
со
мной. Спасибо вам, что поняли
меня.
Дед развернулся и направился к
входной двери.
Не доходя пару метров до двери,
старик как-то странно пошатнулся и
схватился рукой за грудь. Мужчина в
темной рубашке буквально в
секунду
оказался возле деда и успел его
подхватить под локоть.
— Чо- та сердце шалит, волнуюсь
сильно.
— Давай, отец, это очень важно, для
тебя важно и для нас всех это очень
важно.
Мужчина держал деда под локоть:
— Давай, отец, соберись. Это
наверное самые важные сто метров
в твоей
жизни.
Дед внимательно посмотрел на
мужчину. Глубоко вздохнул и
направился к
двери.
— Стой, отец, я с тобой пойду,- тихо
сказал мужчина в темной рубашке.
Дед обернулся.
— Нет, это не твои сто метров.
— Мои, отец, еще как мои, я
афганец.
Дверь, ведущая в банк открылась, и
на пороге показались старик в
парадной форме полковника,
которого под руку вел мужчина в
темной
рубашке. И, как только они ступили
на тротуар, из динамиков заиграла
песня «День победы» в исполнении
Льва Лещенко.
Полковник смотрел гордо вперед,
по его щекам катились слезы и
капали на
боевые награды, губы тихо считали
1, 2, 3, 4, 5… никогда еще в жизни у
полковника не было таких важных и
дорогих его сердцу метров. Они
шли,
два воина, два человека, которые
знают цену победе, знают цену
наградам,
два поколения 42, 43, 44, 45… Дед
все тяжелее и тяжелее опирался на
руку афганца.
— Дед, держись, ты воин, ты
должен!
Дед шептал 67, 68, 69, 70...
Шаги становились все медленнее и
медленнее.
Мужчина уже обхватил старика за
туловище рукой.
Дед улыбался и шептал….96, 97, 98…
он с трудом сделал последний шаг,
улыбнулся и тихо сказал:
— Сто метров… я смог.
На асфальте лежал старик в форме
полковника, его глаза неподвижно
смотрели в весеннее небо, а рядом
на коленях плакал афганец...

(с) Инет.
А ЧТО ТЫ ДУМАЕШЬ ПО ЭТОМУ ПОВОДУ ?

ХОЧЕШЬ ПРОЧИТАТЬ ЕЩЕ ЧТО-ТО ИНТЕРЕСНОЕ ?
ТОГДА ЗАХОДИ ВОТ СЮДА > ССЫЛКА <