СУДЬБА СОВЕТСКОГО МАСТЕРА КУНГ-ФУ ВАЛЕРИЯ ГУСЕВА.

Привет, дорогие друзья и пользователи сайта! Сегодня поговорим о карате в Советском Союзе и о судьбе одного мастера по кунг-фу...
НА ПИКЕ РАЗВИТИЯ КАРАТЕ В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ В НАЧАЛЕ 1980-х ГОДОВ КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ РЕШИЛА ОБРУБИТЬ КРЫЛЬЯ 6-МИЛЛИОНОМУ ДВИЖЕНИЮ. В УГОЛОВНЫЙ КОДЕКС СССР ВНЕСЛИ ДОПОЛНЕНИЕ: ПОЯВИЛАСЬ НОВАЯ СТАТЬЯ «НЕЗАКОННОЕ ПРЕПОДАВАНИЕ КАРАТЕ». НА ТОТ МОМЕНТ 33-ЛЕТНИЙ МАСТЕР ВАЛЕРИЙ ГУСЕВ СТАЛ ЕДИНСТВЕННЫМ В ИСТОРИИ ЧЕЛОВЕКОМ, ОСУЖДЁННЫМ В СОЮЗЕ ПО СТАТЬЕ. ЭТО БЫЛА ПОКАЗАТЕЛЬНАЯ ПОРКА, В НАЗИДАНИЕ ДРУГИМ: БУДЕТЕ РАСПРОСТРАНЯТЬ ЭТУ «ЗАРАЗУ» – ПОЙДЁТЕ СЛЕДОМ.

(Гусев в конце 1990-х)
Правоохранители арестовали Гусева в его квартире. В этот момент он, по иронии судьбы, штудировал конспекты по истории КПСС, готовясь к экзаменам в институте. Как потом вспоминал Валерий – все выдвинутые обвинения против него были совершенно абсурдны. Следователи пытались вменить ему антигосударственную деятельность аж с прицелом на свержение существующего строя. Однако никакой идеологической подоплеки у главных двигателей карате-сообщества в СССР не было и в помине.
«Мы совершенно лояльно относились к советской власти. И никаких заговоров, разумеется, не готовили. Мы не знали другой жизни, советский строй для нас был совершенно естественен, нам не было, с чем сравнивать, и никакими диссидентами мы не являлись. Мы занимались восточными единоборствами просто потому, что это было интересно, это закаляло дух и тело», – говорит сейчас Гусев.

Кстати говоря, Гусева не верно называть каратистом. Он практиковал кунг-фу, школу «Западного дракона». Назначенная экспертиза во время уголовного преследования установила, впрочем, что кунг-фу и карате – это практически одно и то же. Попутно мастера уличили в незаконных доходах в сумме более 900 рублей за тренерскую деятельность. Гусеву дали 5 лет лагерей.

(Мастер любит заниматься на свежем воздухе)
Кунгфуисту присвоили статус «особо опасного», определив в поездах в одноместный «стакан». Это был крайне тесный закуток, в котором невозможно было толком повернуться. От одной пересыльной тюрьмы в другую его «футболили» целый год, пока в 1984 году, наконец, он не прибыл в лагерь в Магадане.
Зэки прекрасно знали, кто к ним заехал. Встретили его с почестями. Выделили хорошее место, а тумбочку забили тушенкой. Однако первый год на зоне выдался, как вспоминал Гусев, не простым. Уважение приходилось поддерживать, в том числе и кулаками. Появлялись те, кто сомневался в возможностях виртуоза восточных единоборств, их приходилось ставить на место.

Как-то к Гусеву через другого зэка обратился авторитетный сиделец. Просил, чтобы мастер разработал для него программу индивидуальных занятий. Но Валерий отказался в достаточно резкой форме, сказав, что насмотрелся от этих ребят много нехорошего, и не станет для них что-то делать. По словам Гусева, из-за этого с отрядовскими блатными у него случился серьезный конфликт. Впрочем, в своих воспоминаниях здесь он не вдавался в подробности. Известно лишь, что противоречия удалось уладить. Гусев продолжил жить сам по себе, авторитеты – сами по себе.

Ещё через год его перевели в Хабаровск, где условия выдались полегче.
Мастер боевых искусств за почти 4 года пребывания на зоне никого не учил – занимался исключительно сам. Пытался тренироваться подальше от любопытных глаз – в сушилке, коптерке, но все-таки некоторые заключенные подсматривали за ним, и затем делали что-то самостоятельно.

(Не зевай!)
Своё заключение Гусев сейчас вспоминает если не с ностальгией, то, по крайней мере, с мыслью о том, что тот период жизни ни в коей мере нельзя считать потерянным. «Благодаря» тюремным этапам ему довелось увидеть много красивейших мест, где бы сам он никогда не побывал: реку Берелёх, гору Морджот, Хребет Черского. Гусев считает, что те «приключения» дали ему не только специфический и ценный жизненный опыт, но ещё и немало пищи для духовного роста и совершенствования. «Наверное, я получил даже больше, чем потерял», – говорит он. И это – подход истинного мастера.
Отсидев 4 с половиной года, Гусев освободился в 1988-м, когда начинал набирать силу «ветер перемен». Наступало время других крайностей, когда от запретов страна бодро переходила к вакханалии вседозволенности…