Здесь когда-то были дети...

Навеяно походом в заброшенный детский сад. Фото прилагаются

Тихий час прервал звонок- тревожный и громкий, похожий на старый бабушкин будильник. Поднялась суета, все бегали и кричали. Но наш воспитатель не бегал. Он стоял и улыбался. От него пахло бензином и дымом, а в глазах плясали огненные чёртики. Он не позволил нам уйти вместе со всеми, заставил лечь и спать. И мы уснули
День ушёл, но за нами никто не приходит. Мы прячемся, ведь воспитатель стал злым- кричит, размахивает руками. Его глаза стали белыми, а рот теперь совсем не закрывается. Всем страшно, мы все хотим домой, но выйти на улицу мы не можем. Улицы больше нет- двери открываются в какое-то совсем нехорошее место. Там темно, и воняет также, как на нашем базаре в мясных рядах. Я пробовал пройти вперёд, но что-то громко закричало в темноте и я услышал приближающиеся шаги. Больше двери мы открывать не пробовали.
Закрылись в игровой. Стены стонут, потолок подрагивает под чьими-то тяжёлыми шагами. Мне кажется, это воспитатель. Мы слышали, как он нашёл младшую группу. Их крики смешались в один страшный визг, а потом стало совсем тихо. Только шаги сверху.
За окнами не ночь, но и не день. Чёрный туман похожий на дым от горящей резины.
Все плачут. Временами мы успокаиваимся, но стоит кому-то одному захныкать- все разражаются неудержимыми рыданиями. Нам холодно и страшно. Мы совсем одни. И мы хотим домой. Но время идёт, а за нами никто не приходит. Неужели родители забыли о нас?
Мы здесь долго. Так долго, что никто не помнит сколько. И ничего не меняется. Только гниль всё растёт, ползёт по стенам и потолку, выдавливает окна, впуская внутрь чёрный концентрат самой ночи. Мы не смотрим друг на друга. Слишком больно видеть то, во что нас превратило забвение. О нас забыли. Это живёт в моей голове. И постоянно растёт. И я знаю, что кто-то обязательно придёт сюда. Нет, не за нами- о нас уже никто не помнит. Людей влечёт любопытство. И тогда мы встретимся взглядами. И зададим тот самый вопрос, который полностью занял мои мысли, заместил меня собой. Мы все шепчем его, постепенно срываясь в нечеловеческий вой. Он не даст нам покоя, как голод и злоба не даёт покоя нашему воспитателю. Однажды мы спросим. И даже мне жаль того, кто не сможет нам ответить.