"ОТ ПОЛЮСА ДО ПОЛЮСА"

Как живые изваянья,
В искрах лунного сиянья,
Чуть трепещут очертанья
Сосен, елей и берёз.
Вещий лес спокойно дремлет,
Яркий блеск луны приемлет
И роптанью ветра внемлет,
Весь исполнен тайных грёз.
Слыша тихий стон метели,
Шепчут сосны, шепчут ели-
В мягкой, бархатной постели
Им отрадно почивать.
Ни о чём не вспоминая,
Ничего не проклиная,
Ветви стройные склоняя,
Звукам полночи внимать.
Чьи-то вздохи, чьё-то пенье,
Чьё-то скорбное моленье-
И тоска, и упоенье,
Точно искрится звезда.
Точно светлый дождь струится
И деревьям что-то мнится-
То, что людям не приснится-
Никому и никогда.
Это мчатся духи ночи.
Это искрятся их очи.
В час глубокой полуночи,
Мчатся духи через лес.
Что их мучит? Что тревожит?
Что, как червь, их тайно гложет?
Отчего их рой не может
Петь отрадный гимн небес?
Всё сильней звучит их пенье,
Всё слышнее в нём томленье
Неустанного стремленья
Неизменная печаль.
Точно их томит тревога-
Жажда веры, жажда бога,
Точно мук у них так много,
Точно им чего-то жаль...
А луна всё льёт сиянье
И без муки, без страданья,
Чуть трепещут очертанья
Вещих сказочных стволов.
Все они так сладко дремлют,
Безучастно стонам внемлют,
И с спокойствием приемлют
Чары ясных светлых снов.
От полюса до полюса
Я землю обошёл,
Я плыл путями водными
И счастья не нашёл.
Я шёл один пустынями,
Я шёл во тьме лесов,
И всюду слышал возгласы
Мятежных голосов.
О, где же вы далёкие
Невинности года,
Когда светила сказочно
Вечерняя звезда?
Ослепли взоры жадные,
Одно горит светло:
От полюса до полюса
В лохмотьях счастья зло!
Неужели же я буду так зависить от людей,
Что не весь отдамся чуду мысли пламенной моей?
Неужели же я буду колебаться на пути,
Если сердце мне велело в неизвестное идти?
Нет, не буду, нет, не буду я обманывать звезду,
Чей огонь мне ярко светит и к которой я иду.
Высшим знаком я отмечен и, не помня никого,
Буду слушаться повсюду только сердца своего.
Если море повстречаю, в глубине я утону,
Видя воздух, полный света, и прозрачную волну.
Если горные вершины развернутся предо мной,
В снежном царстве я застыну под серебряной луной.
Если к пропасти приду я, заглядевшись на звезду,
Буду падать, не жалея, что на камни упаду.
Но повсюду вечно чуду буду верить я мечтой,
Буду вольным и красивым, буду сказкой золотой.
Если ж кто-нибудь захочет изменить мою судьбу,
Он в раю со мною будет- или в замкнутом гробу.
Для себя ища свободы, я её другому дам,
Или вместе будет тесно, слишком тесно будет нам.
Так и знайте, понимайте звонкий голос этих струн:
Влага может быть прозрачной- и возникнуть как бурун.
Солнце ландыши ласкает, их сплетает в хоровод,
А захочет- и зардеет, и пожар в степи зажжёт.
Но согрею ль я другого или я его убью,
Неизменной сохраню я душу вольную мою.
Вы меня прогоняли сквозь строй,
Вы кричали: "Удвой, и утрой,
В десять раз, во сто раз горячей,
Пусть узнает удар палачей".
Вы меня прогоняли сквозь строй,
Вы стояли зловещей горой,
И горячею кровью облит,
Я ещё, и ещё, был избит.
Но, идя, как игрушка, меж вас,
Я горел, я сгорал и не гас.
И сознаньем был каждый смущён,
Что я кровью своей освящён.
И сильней, всё сильней каждый раз,
Вы пугались блистающих глаз.
И вы дрогнули все предо мной,
Увидав, что меж вас- я иной.
к.Бальмонт