Козочку надо купить. А лучше две.

Управившись с делами, дед Семён присел на крыльцо и закурил. В вечернем воздухе заклубились облачка терпкого дыма. Раньше дел, конечно, было больше, понятное дело, и хозяйство держали побольше с женой Аннушкой: пару поросят, козочки, опять же, куры, огород аж за забор в поле тянулся. И не столько для себя, сколько для детей – сын Серёжка, да дочь Катерина. Сперва на ноги поставить их нужно было, потом выучить, ладно они, Семён и Анна, всю жизнь в деревне жили, по восемь классов образования, а детям старались дорогу в лучшую жизнь проложить. Сергей и Катерина, молодцы, конечно, выучились, в городе обосновались, так и тут помочь надо: то на квартиру Сергею копили, то Кате на свадьбу, молодым деньги всегда нужны, опять же продуктами помочь. Вот родители и старались, на рынок торговать ездили, деньгу откладывали, да детям везли гостинцы сумками.

Только у Катерины первый брак не заладился, через год разбежались. А потом Катерина с иностранцем познакомилась, приезжали целой группой на предприятие, где она работала, для обмена опытом. С ним-то Катерина и упорхнула заграницу. Семён и Анна нового зятя один раз только и видели, привозила дочка знакомить. Чудной такой – всё ему в деревне в диковинку, разглядывал, да расспрашивал на ломаном русском, а потом головой качал. Поначалу Катерина ещё письма писала, даже фотографии присылала, двоих сыновей родила Маркусу. А потом письма всё реже приходить стали, на последнее Катерина и вовсе не ответила. Семён с Анной вздыхали, конечно, да всё думали, это ничего, лишь бы у дочки хорошо всё было.

И за Сергея порадоваться родителям можно было – поднялся парень. К тридцати годам, до начальника большого дослужился. Это он сам рассказывал, когда на большой красивой машине приехал отца с юбилеем поздравить – пятьдесят пять тогда Семёну исполнилось. Гордился Семён перед гостями, какого сына вырастил. Через три года, однако, другая правда вскрылась: впутался Сергей в тёмные делишки, в долги влез большие, квартиру продал и в бега пустился.

Приезжали потом по его душу крепкие ребятки на таких же больших красивых машинах. Всё, что скоплено было, Семён тогда им отдал, предлагал двух поросят, большенькие уж были, рассмеялись ребятки, но деньги взяли. Аннушка уж как переживала, плакала, а Семён всё курил на крыльце свои горькие папиросы. Больше те, кто искал Сергея, не появлялись, да и сам Сергей тоже. Анна так и не смогла оправиться от переживаний, занемогла, а через год умерла. Остался Семён один. Вот оно и хозяйство такое большое не к чему стало. Так, садил для себя немного, да кур пяток держал.

Десять лет уж прошло, как нет с Семёном его Аннушки, и о детях так он больше ничего и не слышал. Сейчас, затягиваясь папиросой, опять вспомнил о своей семье, вздохнул. И тут ему почудилось, что-то хрустнуло у забора, пригляделся – так и есть, пострелёнок чумазый в конце забора, где две доски уж давно прогнили, в огород прошмыгнул.

- Вот озорник, уж я тебе. – Буркнул дед Семён и, крадучись, пошёл в огород другим путём, вдоль дома. Ребятню местную он всю знал, гонял их, но всегда как-то по-доброму. Разбегутся с визгом, а потом из-за забора поглядывают.

- Ну, заходите, угощайтесь, малина нынче крупная. – Усмехнётся дед Семён, ребятня тут как тут. Налопаются ягод, а потом просят:

- Дед Семён, а научи на дудочке играть. – Умел Семён дудочки из дерева вырезать, да играть на них незатейливые мелодии. Сядут, стало быть, учиться, ворчит Семён на ребят, а у самого на сердце светлее становится.

- Кто ж тебя учил по чужим огородам лазить? – Дед Семён незаметно подкрался к мальчишке, дергающему тоненькую ещё морковь с грядки, да сразу прихватил его за ухо.

- Ой, дедушка, отпустите, пожалуйста. – Взмолился мальчишка.

- А ты я смотрю не местный, чей будешь? – Дед Семён оглядел гостя с ног до головы.

- Не чей я. Сам по себе. Отпустите, пожалуйста. – Мальчишка шмыгнул носом.

- Сам по себе значит. – Дед Семён покачал головой. – А воровать тебя кто учил?

- Никто не учил. Я не хотел воровать. Есть очень хочется. – Мальчишка виновато посмотрел на Семёна, и в глазах его не было хитрости или наглости. Дед Семён отпустил оттопыренное ухо, мальчишка не сделал попыток к бегству.

- Время к ужину, пойдём, накормлю. – Смягчился дед Семён. Мальчишка просиял от такого предложения, и смело зашагал за дедом в сторону дома. – Умывальник там. – Указал Семён, у мальчишки не только было чумазое лицо, но и руки грязные по самые рукава поблёкшей футболки. Сам он в это время сварганил нехитрый ужин: яичницу с помидорами на шкварках, нарезал хлеб, да поставил чайник греться.

Мальчишка уминал угощение за обе щеки, а дед Семён пытался расспросить его между делом.

- Пашка меня зовут. Я к мамке иду. Мамка у меня болела очень, поэтому водку всё время пила. А меня пришли и забрали, в этот дурацкий детский дом. Я знаю, мамка искала меня, но только ведь она вряд ли знает, куда меня забрали, а я-то свой адрес помню. Я ждал, ждал, а её всё нет. Вот я и пошёл сам. – Рассказывал мальчишка.

- Где же этот детский дом? – Спросил дед Семён.

- В Ясеневке. – Семён удивился, деревня находилась в пятидесяти километрах от них, выходит, мальчишка ушёл из детского дома ещё вчера. – Я хотел на поезде, но там проводники гоняют. Да и менты поймают, обратно упекут. После обеда прогулка, вот я потихоньку и смотался. – Продолжал Пашка.

- Лет-то тебе сколько? – Спросил Семён.

- Семь. – Гордо ответил Пашка. – Мне Борька Лысый на карте показал, в какую сторону идти. В кабинете одном карта висит у нас. – Пашка назвал город, в который направлялся. Семён покачал головой, мальчишка собирался пройти почти триста километров. – Я Борьку с собой звал, но ему в детском доме нравится, говорит, что теперь хоть поесть можно каждый день и спать на кровати. А я могу не есть, только б мамке легче было. – Тут Пашка покосился на свою пустую тарелку, как бы говоря, то, что он сейчас с таким аппетитом ест, ничего не значит, и не сломит его решимости, вернуться домой.

- Чем же мама твоя болеет, что водка ей помогает? – Спросил Семён, пододвигая к Пашке стакан чая и хлеб с вареньем.

- Душа у неё болит. – Пашка прижал ладони к грудной клетке. Семён понял, видимо, так изображала свою болезнь Пашкина мамка и вздохнул, всё стало понятно.

- Где ж ты ночевал сегодня?

- Не знаю. Склад какой-то, там много брёвен было и собака на цепи, она сперва полаяла, но потом затихла. Под брёвнами тепло и опилки мягкие. – Пашка зевнул. Видно было, что он очень устал в дороге, а после сытного ужина его разморило.

- Ты сегодня у меня ночуй. – Предложил дед Семён. Пашка уже клевал носом и кивнул головой в знак согласия.

- Только я завтра дальше пойду. – Еле выговорил он. Дед Семён погладил вихрастую Пашкину голову и, легонько подняв его, переложил на кровать. Пашка спал, а Семён вышел из дома.

- Семён Петрович, так и вы меня поймите, я обязан сообщить. – Твердил участковый Олег Зотов, совсем ещё молодой мужчина.

- Сообщить. А если б я тогда сообщил, когда вы пацанами жигулёнок мой угнали и в реке утопили? А? Не сидел бы ты сейчас, Олежка, передо мной в погонах. – Стукнул кулаком по столу дед Семён. Олег покраснел. – Ты всё узнай, что там с матерью да как, а там решать будем.

- А если сбежит завтра? – Всё ещё сомневался Олег.

- Не сбежит. – Махнул рукой Семён. – Ты только не затягивай. – Олег послушно кивнул.

- Пашка, вставай, утренний клёв пропустим. – Раздалось над Пашкиным ухом.

- Что пропустим? – не понял он спросонья.

- На рыбалку, говорю, идём. – Не отставал дед Семён.

- Я не могу на рыбалку. Мне к мамке надо. – Пашка вскочил на кровати.

- Сегодня на рыбалку сходим, а завтра я тебя сам на машине отвезу. Зачем тебе столько пешком топать. – Пообещал Семён.

- Поехали сегодня. – Предложил Пашка.

- Сегодня никак. Сегодня по всем дорогам перехват объявили, тебя ищут. Остановят машину и всё, обратно тебя в детский дом упекут. – Соврал дед Семён. Пашка округлил глаза – вот тебе на, из-за него одного все дороги перекрыли.

- А если тут найдут? – Испугался он.

- Тут меня все знают, скажу, внук из города приехал, можно ничего не бояться. – Заверил Семён.

Пашка решил, что это очень логично, поэтому с удовольствием сел завтракать, а потом они отправились на реку. На рыбалке Пашка никогда не был, поэтому с увлечением осваивал премудрости, которыми делился дед Семён. После они вместе варили дома уху, а дед Семён всё нахваливал Пашкин улов. После обеда Пашка помог деду в огороде, а к вечеру они затопили баню. Пашка заснул с улыбкой на губах, а Семён снова вышел на крыльцо.

На этот раз никуда идти не пришлось. Олег уже стоял у ворот.

- Померла его мать. – Начал он с главного. – Семья давно числилась в группе риска. Ну как семья, мать его Ольга, отца не было, в графе прочерк. Несколько раз предупреждали её, не одумается – заберут ребёнка. А ей всё равно, лишь бы глаза залить. – Олег махнул рукой. – Никогда она его не искала, даже не интересовалась в какой дет.дом он попал, а три месяца назад померла – цирроз.

- Спасибо. Быстро ты, однако. – Задумчиво поблагодарил дед Семён.

- Дружок у меня там, учились вместе. – Пояснил Олег и настороженно добавил. – Сообщить бы надо.

- Надо бы. – Согласился Семён и продолжил. – Надо бы, но ты не сообщай. Пока не сообщай.

- Вы чего это удумали, Семён Петрович? – Олег укоризненно посмотрел на деда Семёна. Тот промолчал в ответ.

На следующее утро Пашка проснулся сам. Дед Семён возился во дворе.

- Ну, поехали к мамке? – Напомнил Пашка.

- Поедем. Вот только я сперва в другое место съезжу. А ты, будь другом, помоги мне по хозяйству, за курями, да Муркой присмотр нужен. – Попросил дед Семён. Пашка пожал плечами, мол, что за ними приглядывать, куры целый день по двору шастают, Мурка под забором в траве спит, но согласился. Семён завёл всё тот же свой старый жигулёнок, который когда-то доставал из реки и ремонтировал и, помахав Пашке рукой, поехал.

- Так значит с мальчиком всё в порядке? – Заведующая детским домом Ирина Борисовна сняла очки, и устало протёрла глаза. – У меня нет своих детей, наверное, именно поэтому у меня особое отношение к воспитанникам. Говорят, нельзя привязываться, переживать, иначе можно сгореть, не выдержать, а я работаю с детьми уже тридцать лет. Конечно, хочется, чтоб у каждого из них был дом, семья, и ваше желание похвально, но вы же понимаете, есть закон… - Ирина Борисовна посмотрела в окно.

- Да, мне шестьдесят девять, но я абсолютно здоров и могу позаботиться о ребёнке. Опека допустима. Я звонил утром куда положено, мне всё объяснили. Как видите, не такой я и дремучий. – Семён Петрович не готов был сдаваться.

- Не сомневаюсь. – Грустно улыбнулась в ответ Ирина Борисовна. – Если бы вы были родным дедом, шансов было бы больше.

- Но ведь попробовать можно. – Гнул своё дед Семён.

- Можно, но Павлу нужно будет пока вернуться. – Ирина Борисовна строго посмотрела на собеседника.

- Ну, как тут без меня? – Дед Семён вернулся домой. Пашка увлечённо разглядывал в сарае инструменты.

- Все на месте. – Отчитался Пашка. – А это что такое? – Указал он на большие тиски.

- Инструментов у меня много и каждый для чего-то своего нужен. Если хочешь, могу тебя научить. – Предложил дед Семён.

- Было бы здорово! – Обрадовался Пашка, но тут же осёкся. – Только ведь мне к мамке нужно…

- Тут, братец, такое дело… - Дед Семён усадил Пашку на лавку возле сарая и сел рядом. Когда он, умолчав, о некоторых деталях, рассказал, Пашке всё, мальчишка несколько минут сидел молча, а потом спросил:

- Так для чего эта большая штука в сарае? – Дед Семён подумал: «как же рано тебе пришлось повзрослеть, малыш», а вслух начал объяснять назначение каждого инструмента.

Следующим утром Пашку и деда Семёна встречала на крыльце детского дома Ирина Борисовна. Впоследствии она очень старалась, чтоб решение по опеке над Павлом состоялось как можно быстрее и дало положительный результат. К счастью так оно и вышло.

- Козочку надо купить. А лучше две. Да кур ещё штук пяток. – Размышлял Семён, глядя в окно. Стояла ранняя весна, только-только начал таять снег. Сегодня он был особенно липкий, и Пашка с новыми друзьями лепил снеговика после школы. А дед Семён смотрел на внука в окно и прикидывал в уме, что пора расширять хозяйство.


С инета...