Освобождение и чудеса Ягория Храброго. Небесный союз Буса и Ярсимии. Сказание о Бусе IX.3.

Освобождение и чудеса Ягория Храброго. Небесный союз Буса и Ярсимии. Сказание о Бусе IX.3.
* * *
У врат града отца и сына встретила рыдающая Корсуния. Она несла на руках тело несчастной Ярсинии, по белому платью коей расползлись кровавые потёки, казавшиеся издали розами...
Княжна не дышала, но лик её был безмятежен, казалось она лишь спала... Дажень-яр повелел со­брать остан­ки всех за­му­чен­ных дев и возложить их на краду на вершине «холма печали»...

Яр Бус над телом Ярсимии

А княжич Бус обратился к Корсунье: «Нет и не будет спасения всей вашей стране. Разве исцелит вас десница заключенного безумным царём Ягория. Пойдите же, освободите его из ямы, где он томится!»
И изумился, стоящий рядом Дажень-яр: «Возможно ли теперь хотя бы кости его обрести? »
Но всё же они пришли к узилищу, куда ещё пятнадцать лет назад был брошен несчастный Ягорий. И, отвалив камни и бросив конец цепи в ту яму, кликнули: «Ягорий, коли жив ещё, выходи, ибо Бус Яр повелел нам вывести тебя на свет!»
И Ягорий, встав на ноги, потянул за веревку и ухватился за нее. И под­няли его, и увидели, что тело его стало как уголь, завёрнутый в лохмотья, отросшая борода ему была вместо одежды, в глазах же узника сиял свет. Тут же принесли ему новые одежды, и он омылся чистой водою. И затем все  с ликованием направились из Ярхат-града в столь­ный Велияр-град.
* * *
стало как уголь, завёрнутый в лохмотья, отросшая борода ему была вместо одежды, в глазах же узника сиял свет. Тут же принесли ему новые одежды, и он омылся чистой водою. И затем все  с ликованием направились из Ярхат-града в столь­ный Велияр-град.
* * *
А в это время Триедар, страдая от боли и подгоняемый духами чёрной немочи, метался по городу, нападая на людей, пока совсем не обессилел и не упал замертво на пороге своего терёмного дворца.
И час от часу ему становилось всё хуже и хуже. И по городу разнеслась тревожная весть, что царь вскоре отойдёт к праотцам. А люди не ведали что и делать: радоваться тому или печалиться. Поскольку хоть царь бывал и суров, но был он и справедлив. Да ведь на то он и царь, а будет ли следующий лучше — кто знает?
И тогда Корсуния, несмотря на то, что претерпала она многое от грозного царя, сжалилась над ним и обратилась к Бусу:
— Княжич, ты обладаешь великой чудодейственной силой! Исцели нашего царя и весь город, ибо иначе край наш придёт в запустение и кровавым войнам не будет конца...
И так ей отвечал Яр Бус:
— Пусть сие решает сам Ягорий... И да пусть тот, кого коснётся он, сразу исцелится...
И обратилась тогда Корсуния к Ягорию:
— Братская кровь! Захочешь ли ты спасти царя, который причинил столько зла? Не таишь ли ты злобу на него?
— О нет, не беспокойся, кума!.. Злобы нет в моем сердце! — отвечал Ягорий с улыбкою. — Мне не только жаль безумного царя, но и вера моя повелевает прощать гонящих меня... И я бы хотел спасти его мятущуюся душу от морока!
Тут Ягорий подошёл к царю, уже закатывающему глаза и готовящемуся испустить дух, и, положив руку на плечо, властно повелел: «Исцелись!»
И царь Триедар сразу просветлел очами, а затем, пав ниц, стал обнимать колени целителя и говорить:
— Умоляю, прости всё, что содеял я… Я был безумен! Хочешь ли ты славы, почестей и власти? Всё, что имею, я готов отдать тебе!
— Не мне ты должен быть благодарен, но младому князю Бусу, даровавшему силу исецеления... — отвечал Ягорий. — Благодари сына Дажень-яра и почитай его отныне также как Сына Света!
— Клянусь в том! — отвечал царь Триедар и склонился перед княжичем Бусом. — Я готов отдать тебе, великий владыка, и свою корону, и все мои богатства! И вечно служить тебе!
— Из того, что ты мне предлагаешь, ничто не имеет для меня цены, — спокойно и твёрдо отвечал Бус.
— Но неужели я не могу ничего сделать? — с изумлением вопросил царь. — Позволь мне исполнить хоть одно твое желание!
— Да. Есть у меня одно желание, — отвечал княжич.  — Но желаю я от тебя гораздо более всего того, что ты мог вообразить себе...
— Всё, всё исполню, что в моих силах!… — воскликнул царь, ползая в прахе пред младым княжичем.
И Яр Бус склонился к царю и тихо молвил:
— Люби людей, царь! Всех, ближних и дальних, каковы бы они ни были… будь то последний нищий, или богач... Не делай меж ними различия. Прекрати все войны, отмени казни и не лишай никого жизни! Не ты её дал, не тебе и отнимать... Утешай в несчастьях, облегчай страданье и прощай грехи! Будь справедлив... И свет знания не оставляй сокрытым... Вот что я от тебя желаю и что приму, как дар единственно достойный и меня, и тебя! А  также почти вечной памятью убиенную Ярсимию, и всех безвременно почивших с нею...
И дал в том клятву царь Триедар. И с тех пор, как повествуют о том летописцы, он стал иным. Он прекратил казни и войны, и стал милостив ко всем. И учредил много школ, храмов и манускрипториев, где потом века хранились летописи тех лет. А самый великий храм он установил над останками Ярсимии, прозванной также Рипсимией-прекрасной, её сомученицами и няней Гаяной... И говорят, что никогда, ни до ни после, народ сей страны так не благоденствовал, как в последние годы правления царя Триедара...

Яр Бус и Ярсимия восходят в небесные чертоги...

Ягорий же вместе Бусом, и всеми его братьями, с Дажень-яром и Корсуньей, а также царём Триедаром пред лицом всего скорбящего народа тогда взошли на «холм печали», где была возложена великая крада, на коей затем и сожжены были тела Ярсимии и всех её замученных наперсниц...
И пели о том поминальные песни ещё долгие века..
Сын престола,
Бус был послан нам в утешение,
на скорбей людских сокрушение,
видел он гибель доблестных воинов,
видел слёзы сирот и вдов,
разрушения городов...
в сей суровый, закатный век...
Был он знатен, от роду Яра Древнего,
и невеста его ясноокая
была рода святого, высокого,
от Ярилы исшедшего в давние годы...
Но случилось зласчастное убиение,
на живот посягновение...
И нет скорби сей горше вовек!
И на холм печали восшедши,
провожал Яр Бус солнцеликую,
зажигал и краду великую...
И её сам — о чудо неизъяснимое! —
в Сварге как супругу встречал он,
в свой златой чертог провожал он!
Помним се мы из века в век!