Начало Осенней охоты. Златояр бьётся с ведьмой Марлиндой . "Сказание о Бусе" XI.

И вот прошло то лето грозовое, и явилась осень златовласая, ветреная и востроглазая, с утренней стынью, дождями и листопадом, что разнёс её червоное золото по долинам и горам.
И вернулись из похода рати Дажень-яровы. Будто осеннее Солнце зашло в долину Пятигорья. И привезли они с собою в обозе злато и серебро, отнятое у гуннов...
Так настала пора хмельных пиров, соколиных охот. И, наконец, пришло время главной Осенней Охоты, что издревле затевали в канун ночи Эвелин на Радогоще — неделе тризн по павшим в боях, а также — неделе поминовений предков.
Но та охота была не на зверя лесного и не на птиц небесных, а на оборотней в их обличье, на вурдалаков, да на чёрных колдунов и ведьм, что напускали морок на простой люд...
А в те годы сей нечисти водилось немало по сырым ущельям, и особенно — в Тёмной пади. Сюда свозили мёртвых, безымянных и пр`оклятых, о коих некому было заботиться, кроме как поставленных на ту работу марлинок, учениц чёрного жреца Картавира и Марлинды, обитавших тут.
И по народу шла молва, будто в той Тёмной пади завелось наводящее ужас чудище — горгонянка, ведьма, оборачивающаяся драконом, что одним своим взглядом превращала людей в камни...
И вот в первый дней Осенней Охоты, сын царя Дажня, Таусень Златогор, прозываемый также Златояром, вызвался выследить и одолеть лесное чудище с помощью его верного пса Бёрна.
И вот к вечеру достиг он Тёмной Пади и Змеиного ущелья у Болотной пагуби.
И тут в глухом лесу путь ему заступила прекрасная, черноволосая дева, чьи очи были будто звёздная ночь, а губы манили, как виноградное вино... И в правой руке она держала ивовый прут.
— Поворачивай назад, дитя дня, — рекла она. — Ущелье впереди принадлежит лишь детям ночи!
— Разве я трус, чтобы поворачивать назад? — рассмеялся Таусень Златояр. — И что за дело сыну князя Кияр-града, до всех тех, кто обитает в ущелье!»
И тут пёс вдруг завертелся перед Таусенем, а потом на миг замер и начал наскакивать и истово лаять на таинственную деву.
«А не горгонянка ли это, отводящая взор?» — подумал Таусень , и решил посмотреть на неё через отражение в своём золотом щите...
И впрямь, в отражении явилась ведьма, как она есть: скрюченнная старуха, с носом, свесившимся до подбородка, волосатыми остроконечными ушами и шипящими змеями вместо волос.
— Уйми же, своего пса! — воскликнула горгонянка. — Никто не смеет охотиться тут!
— А моя охота не на зверя лесного и не на птицу небесную, — молвил в ответ Таусень Златояр. — А на оборотней и ведьм в тёмной ночи!..
И тут он, вздынув меч, набросился на ведьму. Она же, взмахнув ивовым прутом, в миг обратилась в огромную пыхающюю огнём драконицу.
— Так знай же, витязь! — зарычала ведьма-драконица, пыша пламенем. — Всегда на силу найдётся сила большая!
И тут, сверкнув очами, драконица обратила витязя в  скалу, у основания коей бурлил горный поток.
Пёс же, видя что случилось с хозяином, заскулил и бросился прочь из ущелья в град Кияр.
Ведьма же Марлинда, вновь обратясь в прекрасную деву, стала петь:
Время всех и каждого меняет,
. . . . . . разрушает, губит, убивает...
Нет покоя в мире человеку!
Превратит здорового в калеку,
. . . . . .добродетельного — в подлеца
. . . . . .мудрого же обратит в глупца...
Тот кто пел, тот ныне нем лежит.
Кто страдал, —
. . . . . . . . . . . .обрёл покой и спит...
Кто вознёсся в гордости своей,
. . . . . .мнил себя сильнее всех и выше,
. . . . . .мёртвым став, уж более не дышит...
Кто парил орлом под облаками,
обратился ныне в хладный камень...