Алёша

У Димы была обычная семья. Мама и папа любили его, как и он их. Вместе в выходные ходили в кино и театр, на каток, летом ездили на юг. Они собирали ракушки, отец учил Диму плавать… Потом обанкротилась фирма, в которой он работал. И отец запил. А напившись, ругал правительство, президента, законы. Все были виноваты, что он потерял работу.

Когда мама, устав от его пьяных разглагольствований, просила отца пойти и лечь спать, он накидывался на неё. А в последнее время сразу начинал привязываться к ней. Она отсылала Диму в его комнату, но он всё слышал, вздрагивал от криков, от звуков разбитой посуды. Что он мог сделать?

Когда отец всё-таки засыпал, наполняя комнату храпом и кислым запахом перегара, мама приходила к Диме в комнату, часто засыпая с ним на его узкой кровати. Дима замечал синяки на её руках, даже на лице. Утром отец просил прощения и клялся, что пальцем больше не тронет маму…

Утром мама осторожно уходила. Проспавшись, уходил и отец «искать работу», как он говорил. Дима оставался один, делал уроки. Он учился в третьем классе во вторую смену. Сам разогревал себе обед, ел и шёл в школу.
Вечером всё повторялось сначала.

- Что, отец снова вчера буянил? - спросила соседка Роза Ефимовна, которая жила через стенку.

- Да, - коротко кивнул Дима.

- Чего мать полицию не вызовет?

- Мне пора, я в школу опаздываю, - Дима поспешил прочь.

- Ну беги, беги, - глядя ему вслед, вздохнула соседка.

Когда Дима пришёл из школы, мама готовила на кухне ужин. Отца дома не было, чему Дима обрадовался. Сел за стол и стал рассказывать нехитрые школьные новости. А потом сказал, что без отца лучше, и было бы хорошо, если бы он больше не возвращался домой.
Мама покосилась на него осуждающе.

- У него сложный период, сынок. Устроится на работу и всё станет по-прежнему.

Но отец пришёл домой, с шумом раздевался в прихожей, что-то роняя и кряхтя. Мама сразу вся сжалась, выглянула из кухни.

- Иди в свою комнату,– тихо сказала она, подтолкнув Диму в спину.

Он сидел в своей комнате и слушал. Но сегодня всё было по-другому, тише. Потом мама коротко вскрикнула, что-то тяжёлое упало на пол. Дима осторожно вышел из своего убежища и заглянул в кухню. Отец стоял, широко расставив ноги, глядя на распластанную на полу маму. Дима не сдержался, вскрикнул. Отец повернул голову и посмотрел на него налитыми кровью глазами.

- Сынок, - сказал он.

Дима бросился вон из квартиры и позвонил в соседнюю дверь. Его била мелкая дрожь. Роза Ефимовна ничего не поняла из его объяснений, но вызвала полицию и скорую помощь. Они приехали почти одновременно. Отца забрали, маму увезли в больницу. Дима эту ночь ночевал у соседки.

Утром они с Розой Ефимовной вместе поехали к маме. Она лежала в палате одна, опутанная прозрачными трубочками. Она спала, не проснулась, даже когда Дима звал её и дёргал за руку. Доктор увёл Розу Ефимовну в коридор, а Дима остался с мамой.

Он всё будил и будил её. Ему стало скучно, соседка не возвращалась, и Дима пошёл её искать. Одна из дверей, выходивших в коридор, была приоткрыта. Дима услышал, как доктор говорил кому-то, что «она в коме и вряд ли проснётся, но нужно верить…» Он испугался и убежал из больницы.

Роза Ефимовна нашла его на скамейке больничного парка. Всю дорогу до дома он проплакал. Роза Ефимовна теряла терпение, пытаясь его успокоить. Дома она спросила, есть ли у них с мамой родные?

- Бабушка в деревне, - ответил Дима.

- Далеко отсюда?

- На автобусе полтора часа, потом ещё три километра пешком.

- Ты помнишь дорогу?

- Я что, маленький? – обиделся Дима.

- Завтра утром я отвезу тебя к бабушке, - сказала Роза Ефимовна.

Но утром ей позвонила дочка её подруги и попросила срочно приехать. Сказала, что её мама умирает. Роза растерялась.

- Я провожу тебя до вокзала и посажу в автобус. Прости, что не смогу с тобой поехать. Ты уже большой мальчик.

На вокзале она попросила водителя автобуса присмотреть за Димой. Тот пообещал. И Дима один поехал к бабушке. От монотонного урчания мотора и пережитых событий он быстро задремал. Казалось, только закрыл глаза, а в следующее мгновение кто-то тормошил его за плечо.

- Эй, парень, просыпайся, приехали, - будила его женщина, которая сидела на соседнем сиденье.
Дима встал и пошёл к выходу.

- Эй, мальчик, иди вместе с остальными, не отрывайся от них. Я не могу тебя проводить, мне нужно ехать назад, – сказал ему водитель.

Дима кивнул и вышел из автобуса. Люди быстро разошлись по домам, на дороге, идущей за деревню, он остался один. Стало страшно. Но светило солнце, под ногами уютно и знакомо шуршали опавшие листья. Дима сказал себе, что он уже большой, дорогу знает, главное – никуда не сворачивать, и зашагал, напевал свою любимую песню для храбрости: «Белеет ли в поле пороша, пороша, пороша… Стоит над горою Алёша, Алёша, Алёша…» Раньше они пели её вместе с мамой.

Сейчас он пройдёт одну маленькую деревню, потом ещё одну побольше, с магазином, и дальше будет бабушкина деревня. Когда первая деревня оказалась позади, кто-то позвал его свистом. Дима остановился и оглянулся. В стороне от дороги, на поваленном дереве сидели два подростка.

- Ты кто? К кому приехал? - спросил самый старший и высокий из них. – Что-то я тебя здесь раньше не видел.

- Я к бабушке еду, - сказал Дима.

- Ты что, в школу не ходишь?

- Хожу, просто так надо, - Дима не стал ничего объяснять им.

- А покурить у тебя не найдётся? – спросил звонким тонким голосом второй.

- Мама сказала, что если рано начать курить, то так маленьким и останешься, не вырастешь, - сказал Дима.
Пацаны подняли его на смех.

- Гляди, какой умный, умора. Мама сказала… А что она тебе ещё сказала? Что у тебя там? – оборвав внезапно смех, спросил старший и одним резким движением сорвал с плеч Димы рюкзачок.

- Отдайте!.. – закричал Дима и стал отнимать рюкзак, но подросток его оттолкнул и стал рыться в нём.
На траву полетела одежда на смену, книга, пакет с бутербродами, про который Дима совсем забыл.

- Когда моя мать приводила домой мужиков, то просила меня погулять часика два. Тебя мама к бабке отправила, чтоб не мешал? – спросил старший, оба подростка похабно выругались и заржали.

Этого Дима не смог стерпеть. Мама в больнице, а они… Он бросился на них, но силы били неравные. Старший толкнул Диму больно в грудь, а сзади второй подставил подножку. Дима растянулся на траве и больно ударился спиной. В траве валялись камки и обломки досок.

- Мамочка денег на дорогу дала, наверное. Дала? – повысил старший подросток голос.
Отсюда, из-за ещё покрытых густой листвой кустов и деревьев, домов не было видно. Никто не придёт ему на помощь. Дима стал подниматься на ноги, но самый старший, отбросив пустой и не нужный больше рюкзак, повалил его снова, прижал к земле. Второй уже шарил по карманам.

- Тысяча! Богатенький, Буратино! – Радостно размахивал он найденной купюрой, заботливо одолженной ему Розой Ефимовной.

Подростки отвлеклись, и Дима вскочил на ноги.

- Отдай! – Дима набросился на пацанов, пытаясь отнять деньги.

Завязалась драка. Но разве он справится с двумя подростками, намного выше и старше его? Он вцепился в рукав куртки старшего, но тот с лёгкостью отбросил его. Дима упал, ударившись затылком о край поваленного дерева…

- Эй, мальчик, вставай. – Какая-то старушка склонилась над ним. – Эк тебя как, ироды, избили. Как звать-то тебя? Вроде ты не наш, не местный. К кому приехал? – спросила старушка.

Дима встал, морщась от боли, и не мог вспомнить ни зачем он приехал сюда, ни своего имени, ничего. На траве валялась разорванная футболка. Ни рюкзачка, ни курточки на нём не было.

- Пойдём ко мне, умоешься, потом мне всё расскажешь, - говорила старушка, ведя Диму к себе домой.
От беспомощности и боли Диме хотелось плакать. Когда старушка его умыла и накормила, сказала, что пойдёт к председателю, чтобы посоветоваться, что с ним делать. Диму она заперла, чтобы он не сбежал. А он и не собирался бежать. Куда? Он не знал, кто он и откуда.

Вернулась старушка с маленьким щуплым мужчиной. Он почесал затылок.

- Пусть сегодня у тебя побудет, Ильинична, а завтра приедет участковый, пусть разбирается, - сказал он.

- Пусть живёт, мне не жалко. А ты бы разобрался с его обидчиками. Поди, Гришка Степанов с дружками его избил.

- Ты не командуй. Без тебя знаю, – строго сказал мужчина и ушёл.

А Дима, наконец, расплакался.

- Не плачь, председатель у нас строгий, но справедливый, поможет.

На следующий день он действительно привёл с собой молодого полицейского в форме. Его снова расспрашивали, а что он мог сказать? Только по-детски растерянно хлопал глазами. Полицейский ушёл, пообещав опросить всех жителей ближайших деревень и найти его родственников. Даже сфотографировал, чтобы предъявить снимок для опознания.

На нём лицо Димы вышло чужим, распухшим от синяков и с фингалом под глазом. Бабушка в это время ушла куда-то и снимка не видела, да и вряд ли узнала бы Диму. Полицейский отвёз его в районное отделение полиции, оттуда он попал в приёмник для временного содержания несовершеннолетних.

- Извини. Никто тебя не узнал, никто тебя не ищет, никто не заявлял о пропаже ребёнка. Один ты жить не можешь. Так что тебя отправят в интернат. Если родители будут искать тебя, я сообщу им, где ты.
Диме было всё равно.

В детском доме ребята поняли, что он ничего не помнит, стали обижать его. Ночи стали самыми страшными. Его накрывали одеялом и били. Он перестал спать, ожидая нападения, а часто нападал первым, за что его наказывали воспитатели. Остальные дети стали звать его психом.

Учителя и воспитатели повесили на него ярлык хулигана и драчуна. Но учился он хорошо. Про себя ничего не помнил, а правила и формулы знал. Ему дали имя Алёша из-за песни, которую он часто напевал. Алёша Пантелеев. Его нашли у деревни Пантелеевка, отсюда появилась такая фамилия. Он чувствовал, что это не его родное имя, но как-то же к нему должны были обращаться.

Прошло несколько месяцев. Перед самым Новым годом в детский дом приехали спонсоры и привезли подарки. Одежду и игрушки воспитатели спрятали, раздали детям по горстке конфет. Алёша залез под лестницу и съел все, запихивая целиком в рот, чтобы не успели отнять. Потом ему стало плохо. Его нашла воспитатель и отругала.

- Сейчас концерт будет, ты же песню поёшь, опозоришь нас всех. – Она отвела его в столовую и напоила крепким чаем.
Стало лучше.

Учитель музыки нашла у Алёши певческие способности.

- Но петь нужно на новогоднюю тематику, говорила он, готовясь к концерту, и подобрала несколько песен на выбор.
Но он напрочь отказался петь что-то другое. Со вздохом учитель согласилась на «Алёшу». Директриса поддержала его.

- Он поёт её очень проникновенно. Я сама всегда еле сдерживаю слезы. На спонсоров произведёт впечатление, разжалобит их, может больше денег дадут. Ремонт пора делать.

Дом был украшен гирляндами и снежинками – девочки постарались. В актовом зале на сцене стояла ёлка. Ещё одна, большая, в холле. Детей нарядили, проинструктировали, как себя вести. В первых рядах актового зала расположились спонсоры и гости.

Дети разыгрывали сценки, читали стихи, плясали и пели. Настала очередь Алёши. Он очень стеснялся, хотел даже спрятаться или убежать. Впервые стоял перед полным залом зрителей. Но физкультурник показал кулак, мол, только попробуй подвести. И Алёша запел неровным тихим голосом, протяжно и тоскливо: «Белеет ли в поле пороша, пороша, поро-оша…»

Потом голос его окреп, и к последнему куплету воспитатели и кое-кто из спонсоров утирали слёзы. Стоило ему окончить песню, как раздалась буря аплодисментов. Вдруг в зал вошла директриса, а с ней какая-то женщина. Она не спускала с Алёши глаз.

- Дима! – пронзительно крикнула она и побежала к нему по проходу.

Зал замер. Директриса бежала следом, пытаясь удержать женщину.

- Это не Дима, а Алёша Пантелеев, - приговаривала она. - Он драчун и хулиган, совсем не домашний мальчик…

Но женщина не слушала, отпихивала её руки и бежала к сцене. Она остановилась перед Алёшей.

- Димочка, мой сынок. Как долго я тебя искала. Столько детских домов объездила… Я верила, что найду тебя… - она вдруг замолчала.

- Ты совсем ничего не помнишь? Я твоя мама. Помнишь, как ты на море порезал ногу ракушкой? А котёнка помнишь? Как ты плакал, когда он сбежал? А в пять лет тебя укусила собака и с тех пор ты боялся…

Девчонки всхлипывали, а мальчишки смотрели с завистью. Шутка ли, мать нашлась. Свезло же психу, домой его заберёт.

- Вы напугали мальчика. Пойдёмте… Нельзя же здесь… У нас гости, а вы тут устроили… концерт срываете… - Говорила тихо директриса, уводя Диму и женщину из зала.

Их провожали десятки глаз в полной тишине. Женщина, назвавшаяся мамой, не выпускала его руку.

В кабинете она стала горячо доказывать, что это её сын Дима, показывала родинки, шрамы от падений с велосипеда… Дима слушал, и в его голове вспыхивали разрозненные картинки. А потом он вспомнил, как она лежала на кровати, опутанная проводами… Вспомнил отца, стоявшего над ней на кухне, широко расставив ноги. Вспомнил слова доктора…

- Мама, - сказал он робко.

- Вспомнил! Он вспомнил меня! - женщина крепко прижала его к себе, начала целовать в глаза, щёки, лоб...

А в голове у Димы вспыхивали картины из его прежней жизни, как в калейдоскопе.

- Ты заберёшь меня отсюда?

- Конечно…

- Стоп, - сказал директриса. – Так не делается. Нужно справки собрать, я не могу взять и отдать его вам. Я не знаю, где вы были всё это время, почему мальчика нашли на улице…

- Я отсюда без него никуда не уйду. Сейчас я пойду к вашим спонсорам и всё расскажу. – Мама решительно встала со стула, крепко держа за руку Диму.

- Ну хорошо. Новый год всё-таки. Под вашу ответственность, – сказала директриса устало. - Пишите заявление и объяснение. Надеюсь, вы не пьёте?

- Меня муж ударил, я в коме лежала несколько дней. Соседка отправила его к бабушке. Но туда он не доехал…- торопливо и запальчиво рассказывала мама.

- Ладно, ладно. Написали? Подпишите и оставьте адрес, где вас можно найти. Я сообщу в опеку…

- Я слышал в больнице, как доктор говорил Розе Ефимовне, что ты не доживёшь до утра.

- Глупый мой мальчик. Он не Розе говорил и не про меня, а по телефону о другой пациентке. – Мама потрепала его по волосам.

- Знаешь, что мы сейчас сделаем? Мы поедем к бабушке, она ждёт нас и очень переживает. Даже в больнице лежала с подозрением на инсульт. Мы нарядим ёлку, будем есть пироги с мясом. Ты очень их любил, - говорила мама, когда они вышли из детского дома.

С каждым днём Дима вспоминал всё больше. Он вспомнил и своих обидчиков. Ничего, он обязательно отомстит им, за то, что полгода ему пришлось жить в детском доме, без мамы, под чужим именем, выносить побои и оскорбления. Он приедет к бабушке летом, и когда рядом не будет мамы, обязательно найдёт их и отомстит. У него есть время придумать, как.

Сейчас же его волновал только один вопрос - не вернётся ли отец.

- Нет. Я развелась с ним. Не бойся. Если он не отстанет от нас, мы уедем, - успокоила его мама.

Дима шагал, крепко держа маму за руку, то и дело, поднимая на неё глаза, будто проверяя, что это она и больше не исчезнет, надеясь, что все беды остались позади.

Нет ничего страшнее, остаться одному в огромном неласковом мире, без мамы, потеряв память. Столкнувшись с жестокостью, трудно остаться прежним домашним ранимым мальчиком. Подозрительность, страх, тревога и отчаяние надолго поселились в сердце Димы.

Но материнская любовь спасает и растапливает даже самые озлобленные сердца.

Автор: Живые истории.

«Подростки ещё более жестоки, чем дети. Ещё не избавились от детской жестокости, но уже обзавелись взрослой. И ещё не научились эту взрослую жестокость скрывать. Берегитесь подростков»
Татьяна Соломатина

«Никогда не миритесь с жестокостью. Уходите от нее, будьте смелыми. Живите и радуйтесь жизни, любите и берегите своих детей, потому что наши дети никому так не нужны, как мамам»

Александра Гайдук