Ezio Bosso

Он познакомился с нотной грамотой раньше, чем с букварём, начав музицировать уже в четыре года. А в шестнадцать лет – дебютировал в Париже как солист, позже выступая с такими именитыми коллективами, как Венский камерный оркестр и Камерный оркестр Европы. Его концертные программы проходили на крупнейших сценах мира – лондонский Королевский фестивальный зал, Сиднейский оперный театр, Дворец изящных искусств в Мехико, Оперный театр «Колон» в Буэнос-Айресе, Карнеги-холл в Нью-Йорке, Королевский театр в Турине, Концертный комплекс «Парк Музыки» в Риме. Итальянский пианист, композитор и дирижер Эцио Боссо был плодотворен и знаменит. И ему, как никому другому,удавалось отразить в музыке бренную хрупкость мира, потому что его собственный мир был изменчив и субтилен.
Эцио Боссо (род. в 1971 г. в Турине, Италия – † 15 мая 2020 года в Болонье, Италия) получил образование в Вене, где изучал дирижирование под руководством маэстро Людвига Штрайхера. Первый успех пришёл к Эцио в 1989 году, после того как он начал сочинять музыку к фильмам. С тех пор он написал множество звуковых дорожек к картинам таких режиссёров, как Габриэле Сальваторес, Джанлука Мария Таварелли, Винченцо Террачиано, Кристиано Бортоне, Андреа Порпорати и др. В Италии Боссо многие даже воспринимали как композитора саундтреков, однако этот факт маэстро не расстраивает, поскольку его музыкальный багаж наполнен доверху – оперы, симфонии, сонаты, музыка к балетным и театральным постановкам. В этом плане особо хотелось бы отметить, что благодаря своим талантам Эцио Боссо посчастливилось сотрудничать с ведущими хореографами мира, среди которых Кристофер Уилдон, Эдвард Льянг, Рафаэль Боначела, а на театральных подмостках его музыка звучит в фантасмагорических действах ведущего представителя «нового цирка» Джеймса Тьерре.
Однако, несмотря на успешную карьеру, в личную жизнь музыканта прокралась драма. В 2011 году ему поставили страшный диагноз – боковой амиотрофический склероз – редкое заболевание, которое приводит к поражению двигательных нейронов, параличу и дистрофии мышц (самый известный пациент с этим заболеванием – физик Стивен Хокинг). После чего Эцио Боссо перенёс сложную операцию на мозг, пережив по его словам «тёмную историю» своей жизни. После операции ему пришлось заново учиться говорить и играть: «Клавиши моего любимого фортепиано были заменены более лёгкими, так как в моих пальцах всё меньше сил. Но я не переживаю по этому поводу, ведь таким образом я ласкаю его». Очень медленно, «благодаря помощи друзей и собственной зрелости», Боссо добился «координации между телом и мозгом, необходимой для того, чтобы вернуться за фортепиано».
Так что болезни не удалось сломать характер субтильного героя – в 2013 году Эцио (с подачи известного скрипача и дирижёра Гидона Кремера) встретился с виолончелистом Марио Брунелло и их встреча на уровне дуэта «рояль-виолончель» переросла в сотрудничество, а позже – в глубокую дружбу. К 2015 году Боссо эмоционально окреп и отважился на сольный проект, выпустив двойной фортепианный альбом «12 комнат». Название своего альбома пианист придумал на основании теории о том, что в жизни каждого из нас есть двенадцать комнат, значение и смысл которых мы сможем осознать лишь тогда, когда доберемся до последней: «Мы, люди, склонны считать красивые вещи чем-то самим собой разумеющимися… Но когда-нибудь все оказываются в маленькой и тёмной комнате. У нас 12 комнат, в последней из них мы вспоминаем первую; когда мы рождаемся, мы не можем её вспомнить, потому что не видим, но в последней мы её видим, потому что готовы начать всё с начала».
Стиль Боссо как композитора был достаточно необычен. Со слов музыканта, он основывался на исследовании синестезии (нейрологический феномен, при котором раздражение в одной сенсорной или когнитивной системе ведет к автоматическому отклику в другой сенсорной системе), уникальной работе со струнными инструментами, использовании агогики (небольшие отклонения от темпа ради художественной выразительности), а также на его концепции эмпатической музыки: «Для меня каждый звук переводится в изображение или цвет. И таким же образом изображения порождают для меня звуки…» То есть для Эцио в музыке, как и в кино, образ становился клеткой, которая развиваясь, приносила другие образы, становясь последовательностью, которая, в свою очередь, превращалась в композицию: «Музыка заставляет нас выйти за собственные пределы и двигаться дальше. Она лечит, и никто не знаетэтого лучше, чем я».