Herbert von Karajan

Герберт фон Караян (нем. Herbert von Karajan; 5 апреля 1908, Зальцбург, Австрия — 16 июля 1989 Аниф, Австрия) — выдающийся австрийский дирижёр. Оставил после себя одну из самых обширных дискографий. Работал с Берлинским филармоническим оркестром на протяжении тридцати пяти лет.
Герберт фон Караян родился в Зальцбурге в семье потомка эмигрантов (из разных источников — армянского или аромунского происхождения) из греческой провинции Македония, при рождении был наречён Херибертом. Документально фамилия Караян впервые упоминается в 1743 году в греческом городе Козани. В 1792 году его прапрадедушка Георг Караян, являвшийся крупным торговцем в саксонском городе Кемниц, получил от курфюрста Фридриха Августа III рыцарский титул, поэтому полное имя Караяна при рождении — Хериберт Рыцарь фон Караян (нем. Heribert Ritter von Karajan).
С 1916 года по 1926 год учился в консерватории Моцартеум в Зальцбурге, где проявил желание к изучению искусства дирижирования. В 1929 году продирижировал оперой Рихарда Штрауса «Саломея» в Фестивальном театре Зальцбурга. С 1929 по 1934 был первым Капельмейстером в городском театре города Ульма в Германии. В 1933 состоялся его дебют на Зальцбургском фестивале, где он продирижировал музыкой к «Вальпургиевой ночи» (нем. Walpurgisnacht Scene) из оперы «Фауст» Шарля Гуно в постановке Макса Райнхардта. В следующем году там же, в Зальцбурге, впервые встал за пульт Венского филармонического оркестра. В 1933 Караян вступил в Национал-социалистскую партию; это произошло 8 апреля 1933 года в Зальцбурге спустя два месяца после прихода к власти Адольфа Гитлера в Германии.
С 1934 года по 1941 год дирижировал оперными спектаклями и симфоническими концертами в оперном театре Аахена. В 1935 Караян стал самым молодым Генеральным музыкальным директором (нем. Generalmusikdirektor) Германии, выступал в качестве приглашённого дирижёра в Брюсселе, Стокгольме, Амстердаме и других городах.
В 1937 состоялось первое выступление Караяна с Берлинским филармоническим оркестром и в Берлинском государственном оперном театре в опере Бетховена «Фиделио». Огромный успех в 1938 году получило его исполнение оперы Рихарда Вагнера «Тристан и Изольда», берлинская критика назвала его «Чудо-Караян» (нем. Das Wunder Karajan). Он заключил контракт со звукозаписывающей компанией «Дойче Граммофон» (нем. Deutsche Grammophon), первой записью стала увертюра к опере Моцарта «Волшебная флейта» (нем. Die Zauberflöte) с Берлинской государственной капеллой.
В 1946 году в Вене с Венским филармоническим оркестром состоялся первый послевоенный концерт Караяна, затем советские власти наложили запрет на его выступления в качестве дирижёра вследствие его членства в Нацистской партии. Летом этого года он анонимно участвовал в работе Зальцбургского фестиваля. В следующем году ему было разрешено возобновить работу в качестве дирижёра.
В 1948 Караян стал художественным руководителем Общества друзей музыки (нем. Gesellschaft der Musikfreunde) в Вене. Дирижировал также в оперном театре «Ла Скала» в Милане. Однако, самой значительной в этот период была его работа с недавно созданным оркестром «Филармония» (англ. Philharmonia Orchestra) в Лондоне. Благодаря ему этот оркестр вошёл в число лучших оркестров мира. В 1951 и 1952 годах дирижировал спектаклями в Байройтском оперном театре.
В 1955 был назначен пожизненным музыкальным руководителем Берлинского филармонического оркестра как преемник Вильгельма Фуртвенглера (нем. Wilhelm Furtwängler). С 1957 года по 1964 год являлся художественным директором Венской государственной оперы. был тесно связан с Венским филармоническим оркестром и Зальцбургским фестивалем, где он основал Пасхальный фестиваль. Продолжал дирижировать и записываться вплоть до своей смерти в 1989 году.
Караян сыграл важную роль в закреплении формата цифровой аудиозаписи на компакт-диски (около 1980). Он способствовал признанию этой новой технологии воспроизведения звука своим авторитетом и участвовал в первой пресс-конференции, посвящённой выпуску цифровых аудиозаписей на компакт-дисках. Первые прототипы компакт-дисков были ограничены временем звучания 60 минут. Часто утверждается, что закреплённый стандарт времени звучания 74 минуты был достигнут для того, чтобы вместить Девятую симфонию Бетховена, а существовавший на тот момент архив записей Караяна и его явным образом выраженные пожелания сыграли значительную роль в принятии решения увеличить максимальное время звучания компакт-диска. Однако, вполне возможно, что эта история является лишь своего рода легендой.
Как и в случае с сопрано Элизабет Шварцкопф, членство Караяна в нацистской партии в период с 1933 по 1945 годы создало ему нелестную репутацию. При этом известно, что он вступил в партию не добровольно. Тем не менее некоторые музыканты (в их числе Исаак Стерн и Ицхак Перлман) отказывались играть в одних концертах с Караяном из-за его нацистского прошлого.
Существует широко распространённое мнение, что Караян обладал даром добиваться от оркестра исключительно красивого звука. Однако, существуют и иные, основанные на эстетических критериях, мнения, которые заключаются в том, что музыка в его манере являла собой чистое механическое исполнение нот и была начисто лишена какой-либо творческой интерпретации и музыкального смысла. Такая музыка больше напоминала исполнение робота, чем художника. Эстетическая природа мысли в его творчестве была практически сведена к нулю. Играя внешне артиста на сцене, Караян совершенно не задумывался над тем, чтобы привнести артистизм в исполняемые им произведения. Этот универсальный стиль привёл к тому, что исполнение им различных произведений по-разному принимается слушателями. Для того, чтобы проиллюстрировать это, достаточно привести два аргументированных отзыва из авторитетного Путеводителя по компакт дискам издательства Penguin Books (Penguin Guide to Compact Discs).
О записи Тристана и Изольды Рихарда Вагнера, типично романтического произведения, авторы руководства Penguin писали: «Чувственное Караяновское исполнение Вагнеровского шедевра, утонченно-блестящее, с изумительным звуком сыгранное Берлинским филармоническим оркестром… является первоклассным и наилучшим выбором».
О Караяновской записи «Парижских» симфоний Йозефа Гайдна те же самые авторы пишут: «Гайдн в исполнении биг-бэнда… Безусловно, качество оркестровой игры превосходно. Однако, эти тяжеловесные и неуклюжие вещицы ближе к имперскому Берлину, нежели к Парижу… Менуэты чересчур медленны… Исполнения слишком непривлекательны и не обладают достаточным изяществом, чтобы заслужить искреннюю рекомендацию».
Караяна критиковали за то, что из всей музыки XX века он исполнял и записывал за редким исключением лишь те произведения, которые были написаны до 1945 года (Густава Малера, Арнольда Шёнберга, Альбана Берга, Веберна, Бартока, Яна Сибелиуса, Рихарда Штрауса, Джакомо Пуччини, Ильдебрандо Пицетти, Артура Онеггера, Сергея Прокофьева, Клода Дебюсси, Пауля Хиндемита, Карла Нильсена и Игоря Стравинского), хотя он записал Симфонию № 10 Дмитрия Шостаковича (1953) дважды, а также исполнил премьеру «Комедии на конец времён» («De Temporum Fine Comoedia») Карла Орфа в 1973.
Некоторые критики, в особенности британский критик Норман Лебрехт, вменяют Караяну в вину то, что он раскрутил разрушительную инфляционную спираль, требуя огромных гонораров за исполнение. Во время пребывания в должности в качестве директора исполнительских организаций, финансируемых за счёт общественных средств, таких как Венский филармонический оркестр, Берлинский филармонический оркестр и Зальцбургский фестиваль, он начал платить приглашённым звёздам заоблачные гонорары.
С тех пор, как он получил в своё распоряжение оркестры, он заставлял их записывать диски, проявляя аппетиты стервятника в отношении своих потиражных гонораров, а также вплоть до своей смерти повторно записывал свои любимые произведения при возникновении новых технологий (цифровые LP, CD, видеопленки, лазерные диски). В дополнение к созданию трудностей для других дирижёров при записях с его оркестрами, Караян также непомерно увеличивал выплаты себе гонораров.
Во время записи Бетховенского Тройного концерта с Давидом Ойстрахом, Святославом Рихтером и Мстиславом Ростроповичем, Рихтер попросил Караяна сделать ещё один дубль, на что Караян ответил: «Нет, нет, у нас нет времени, нам ещё нужно сфотографироваться». Это не помешало Ойстраху сказать о Караяне, когда последнему исполнилось 65, что он является «величайшим из ныне живущих дирижёров, мастером в любом стиле».
Наконец, необходимо отметить эксцентричность Караяна. Когда он дирижировал Вагнером в Метрополитен опера, он поднял дирижёрский подиум, чтобы быть на виду у публики; в Вердиевских оперных записях он изменял баланс звучания оркестра, перенося работу со звуком на стадию монтажа. Критики сравнивали его с Леонардом Бернстайном, указывая, что оба дирижёра «были непревзойдёнными мастерами устраивать театральный спектакль на подиуме». В действительности, при работе с хорошо изученными им берлинскими филармоническими музыкантами экономичностью своих жестов он часто напоминал Фрица Райнера. Также он часто дирижировал с закрытыми глазами, уверенный в том, что под его управлением находится один из величайших оркестров новейшей эры. В одном он был схож с Бернстайном: если ему не слишком нравилось сочинение — а в «не немецкой» музыке было очень много произведений, которым он не симпатизировал, — это было слишком явно видно в его подходе к исполнению этого произведения.