Начо Мастретта (Nacho Mastretta), музыкант из Сантандера, ныне живущий в Мадриде, провел 80-е и часть 90-х, играя в группах...
Начо Мастретта (Nacho Mastretta), музыкант из Сантандера, ныне живущий в Мадриде, провел 80-е и часть 90-х, играя в группах, названия которых помнят немногие: Las Manos de Orlac (позже Las Manos) и La Marabunta. Зарабатывал на жизнь еще и звукорежиссурой и музыкой для показов мод. И случилось так, что эстетика лаунжа снизошла в мир как раз в тот момент, когда Мастретта встрял в эту обойму, хотя он предпочитает дистанционироваться от Эскивеля или Леса Бакстера ("Если я и использую экзотические ритмы, то не для игры в индейцев!"), ссылаясь скорее на великих мастеров популярной музыки: американцев Коула Портера, Генри Манчини или Гершвина, бразильца Жобима и европейца Нино Рота (последний мне явственнее всего и слышится в музыке Mastretta - bandico). Подобные отсылки типичны, к примеру, и для Барри Адамсона, с которым у них много общего - оба писали для кино, наиболее подходящего применения для климатической музыки Мастретты - однако, если Адамсон позиционирует себя как "disturbing noir" ("волнующий нуар", Черное Беспокойство"), то сантандерец предпочитает разноцветный гвалт и горячие ритмы, возможно из-за своих латиноамериканских предков (его мать - мексиканка). Его присутствия на всех важных испанских фестивалях (таких как Sуnar, Experimentaclub или Espеrrago) достаточно, чтобы убедить самых беспросветных скептиков, что Мастретта наконец-то вышел в Большой Мир.