Nganasan

Бывший охотник на северных оленей Короре Хетентьевич Кокоре поёт песню, которая называется «Разноцветная стрела». Это не вполне пение в привычном нам понимании, звуки идут потоком, не разбиваясь на слова, тянутся лишь редкие гласные. Мелодии нет, ритм крайне свободный, голос старого охотника вырисовывает прихотливую линию.
В песне идёт речь о том, что мужчина едет на санях, которые тянут олени. Он видит озеро и железный чум на его берегу. На замёрзшем озере танцуют люди. Мужчина слезает с саней и подходит к танцующим, навстречу ему выходит невысокого роста человек с короной на голове. Он говорит: «Раз ты приехал сюда, ты должен нас спасти. Сейчас здесь находится парень из медной семьи – самый младший из них, он пришёл, чтобы убить нас. Мы рассчитываем на тебя».
Нганасаны живут на полуострове Таймыр. Все, кто живёт за пределами Сибири, воспринимают Таймыр как ледяную пустыню, действительно, тут – полярная ночь, очень короткое лето с чудовищным количеством комаров, долгие и суровые зимы, но у местных жителей совсем иное представление об окружающем их мире. Само слово «Таймыр» в переводе с эвенкского языка означает «место, в котором есть много всего». «Много всего» - это около сотни видов птиц, разумеется, только летом, а также многочисленные млекопитающие – лемминги, волки, медведи и, прежде всего, дикие северные олени, которых насчитывается 600 тысяч штук. Есть и много рыбы. Летом появляются ягоды и грибы. После перестройки наметилась тенденция возвращения к архаическому образу жизни. Нганасаны продолжают охотиться на оленей и ловить рыбу. Продают они шкуры арктических лис. Разведение домашних оленей не является основным источником их существования.
Несложно догадаться, что жизнь в деревнях за полярным кругом крайне тяжела, а для молодёжи – порой невыносима. Многие молодые нганасаны кончают жизнь самоубийством. Это большая проблема. Распространено мнение, что нганасаны – потомки старой арктической цивилизации охотников на диких оленей. Нганасаны – несмотря на то, что они переняли те или иные черты культуры соседних народов – очень долгое время оставались крайне замкнутой группой. Вплоть до 50х годов новорожденные, появившиеся от отца чужого народа, убивались. Сегодня смешанные браки не являются редкостью.
Песня, которую поёт Валентина Бинталаевна Костеркина.
Эта песня кажется несколько более мелодичной и мягкой, чем предыдущая, возможно, оттого, что эта песня лирическая.
Описывается разговор между юношей и девушкой. Девушка предсказывает юноше его будущее. Он говорит: «ты должна стать моей женой». Девушка отворачивается и пытается найти причины, почему ей не хочется за него замуж.
Для сравнения - фрагмент длинного повествования. Певец тянет гласные, однако эффекта мелодии не возникает, музыка обогащается ритмически. Это опять – гипнотический поток звука.
Некоторые фразы рассказчик просто проговаривает, они вырываются из потока. Как я понимаю, эти фразы передают прямую речь персонажей рассказа.
Речь идёт о десятилетней девочке, одетой в тяжёлое металлическое платье. Волосы на голове девочки и её правую щёку сгрызли мыши. Песня называется «Сирота». Девочка отправляется в путь. Это кошмарная сказка.
Поёт Нуморе Боянтевич Ярочки – бывший охотник и рыбак.
Нганасаны до сих пор практикуют, или практиковали до недавних пор, шаманизм. У шаманизма много аспектов – в том числе и терапевтический. Что-либо узнать об этой практике сейчас сложно, во времена Сталина и позже шаманизм преследовался. Тайные шаманские ритуалы – так называемые камлания – тайно проходили во время долгих походов в тундру, где не было посторонних глаз и никто не знал, что происходит в охотничьем чуме.
Нганасаны, в отличие от большинства других народов Сибири, не скрывали что у них есть шаманы. Почему – никто не знает.
Последним настоящим шаманом нганасанов считается Тубиаку Костёркин, который умер в 1989м в возрасте 68 лет.
Его брат Борис и его племянник Делсюмяку (написано Delsjumjaku, «j» передаёт «й») исполнили шаманский ритуал для французских этнографов. Борис и Делсюмяку шаманами не считаются, хотя отношение к ним неоднозначное. Они - последние наследники рода великих шаманов, они прекрасно знают ритуалы. Им самим не очень ясно, шаманы ли они или нет.
Борису Костёркину в момент записи было 70 лет.
Шаманы используют огромный бубен, к нему приделаны дребезжащие железяки. В бубен бьют колотушкой, обёрнутой в мех.
Камлание посвящено вызову духа медведя.
Шаман поясняет: «Мех медведя – это друг шамана, это его дух. Он помогает построить дорогу. Колотушка барабана – это язык шамана. Я бросил колотушку вверх и она упала в сторону. Это хорошо. Всё, что шаман говорит во время камлания, приходит к нему из его затылка. В моём затылке есть дырка, сквозь которую я слышу всё то, что я затем передаю другим».